"Юрий Дружников. Стотринадцатая любовь поэта (Дуэль с пушкинистами)" - читать интересную книгу автора

ней довольно заметно. Что у нее нет вкуса, это было видно по безобразному ее
наряду, что у нее нет ни опрятности, ни порядка, о том свидетельствовали
запачканные салфетки и скатерть и расстройство мебели и посуды".
Представим себе шестилетнюю семейную жизнь Пушкиных в виде кривой,
подъем которой означает счастье или, лучше сказать, благополучие. Зная
факты, обнаружим, что этот подъем после бракосочетания не продолжителен, он
то и дело омрачается материальными и психологическими проблемами. Затем на
некоторое время ситуация стабилизируется. Появляются дети.
Протоиерей С.Булгаков ссылался на мнение Достоевского, что в жене
Пушкина соблазнительное смешение мадонны и Венеры. Она мадонна-фрейлина,
мадонна-хозяйка, мадонна, рожавшая одного за другим детей. Поэт хочет
сбросить с себя цепи, которые, погорячившись, надел. Он укрывается в
дионисизме, по выражению о.Булгакова, в духовном обывательстве. Жизнь его
раздваивается.
Пушкин любил детей, но нет доказательств, что играл, гулял или
занимался с ними. На то были слуги. Нащокин вспоминает, что Пушкин "плакал
при первых родах и говорил, что убежит от вторых". И действительно стал
бегать. Весной 35-го, когда Наталья Николаевна была на сносях, поэт без
очевидной нужды уехал в деревню и вернулся, когда жена уже родила. Через
год, когда жена донашивала следующего ребенка, Пушкин жил у Нащокина в
Москве и, вернувшись, на пороге узнал, что Наталья Николаевна благополучно
родила дочь. После бала у Натальи Николаевны выкидыш, и Пушкин записывает в
дневник: "Доплясалась".
Поэт, хотя и своеобразно, но исполняет семейный долг. Он все еще, судя
по его письмам, любит жену. В ее письмах к брату, дошедших до нас,
практичность, провинциальная пошловатость, бесконечные просьбы прислать еще
денег. Его письма - свидетельства того, как поэт приноравливается к уровню
и вкусам жены.
Пытался ли он поднять ее, заинтересовать, сделать образованней, ближе к
себе по духу? Убедился, что это невозможно, или спервоначала отделил свою
деловую и духовную жизнь от семейной и жил этой жизнью с другими, не очень
допуская жену в свое святая святых? Ведь если в его письмах к ней идет речь
о литературе, то только с точки зрения извлечения доходов. А если о жизни,
то единственно о тривиальных сплетнях, кокетстве, ревности.
Ревность оказалась едва ли не самым сильным чувством в спектре Натальи
Николаевны, и, нам кажется, она в том не виновата. Она ревновала Пушкина к
друзьям, ко всем его старым подругам. И, конечно, к новым. Относительно
последних у нее были основания. Увидев симпатичную женщину, поэт загорался
мгновенно, и брак ему в этом не мешал. "Жена Пушкина часто и преискренно
страдает мучениями ревности, - свидетельствует Софья Карамзина, дочь
историографа, - потому что посредственная красота и посредственный ум
других женщин не перестают кружить поэтическую голову ее мужа". Впрочем, сам
он уже не считает других женщин посредственными.
Вслед за поэтом, можно продолжить Донжуанский список его возлюбленных,
появляющихся параллельно Наталье Николаевне. в"-114 - графиня Надежда
Соллогуб, в"-115 - Александра Смирнова, в"-116 - графиня Дарья
Фикельмон, в"-117 - белокурая красавица Амалия Крюднер, за которой Пушкин
энергично ухаживал при жене на балу у Фикельмонов. Наталья, заметив это,
уехала, а дома влепила мужу пощечину. Поэт со смехом сообщал Вяземскому, что
"у его мадонны рука тяжеленька".