"Юрий Дружников. Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова" - читать интересную книгу автора

бежал он из ссылки четырежды. В разгар репрессий 30-х годов, после суда над
Трофимом, страна официально праздновала 30-летие первого побега Сталина из
сибирской ссылки.
Сосланные Сталиным в Сибирь крестьяне рвались на родину, не понимая, за
что их привезли сюда. Число ссыльных поселенцев в советское время постоянно
росло: в 20-е годы сюда везли казаков с Кубани, в 30-е - украинцев, в 40-е
- латышей, и все время - русских. Находились и люди, готовые им помочь. Но
то, что с точки зрения большевиков было гуманно вчера, ныне, когда они
захватили власть, стало преступлением. В народе такая перемена взглядов не
могла произойти быстро: ссыльные для сибирских жителей оставались
страдальцами.
Царское правительство сравнительно мягко наказывало тех, кто помогал
ссыльным. Теперь на них обрушились репрессии даже более жестокие, чем на
самих беглецов. "В спецпоселках комендатуры следили за людьми, - вспоминает
учительница Кабина. - Исчезает человек - сообщают, идут с собаками. Из
Герасимовки тогда тоже выслали человек двадцать, и летом сосланные бежали
сюда с Севера, жили в лесу, в шалашах, им тайно носили еду". Один из лагерей
ссыльнопоселенцев находился в двадцати километрах к северу от Герасимовки.
Здесь от голода и болезней в болотах умирали тысячи людей, привезенных с юга
России. Им терять было нечего: кто не бежал, погибал в тайге.
Теперь, при советской власти, организаций, помогающих беглецам, не
осталось, но отыскались добые люди. Трофим Морозов не был борцом за светлые
идеалы справедливости, и если он помогал голодным и умирающим вернуться
домой, он рисковал сам. Если за справки беглецам он брал деньги, то есть
взятки, то деньги эти были ему главным образом на пьянки с районными
уполномоченными - в расчете на то, что они будут милостивей и оставят часть
хлеба жителям. Одного не предвидел Трофим - сыновнего предательства. Но
брал ли он взятки?
В газете "Тавдинский рабочий" после убийства Павлика писалось: "Банду
во главе с Трофимом Морозовым судила выездная сессия в Герасимовке".
"Арестованы были Трофим и два члена сельсовета, - вспоминает одноклассник
Павла, Прокопенко. - Потом приехали неизвестные люди и посадили нового
председателя". Однако, как выяснилось, все происходило не так просто и
совсем не так, как писали сочинители официального мифа. Вот что рассказал
нам крестьянин деревни Герасимовка Лазарь Байдаков.
"Когда ушел из председателей Трофим, оказалось, что в сельсовете
справки по-прежнему выдают. Туда обратился один спецпереселенец, попросил
справку. Ему дали чистый бланк, велели за ночь дойти до станции и быстрей
уехать. Ну, он вышел на станцию и ищет: к кому обратиться, чтобы грамотный
был да бланк заполнил. Видит, гуляет прилично одетый пассажир, ждет поезда.
Он к нему. Тот согласился помочь. "Пойдем, - говорит, - ко мне на
квартиру. Там у меня ручка и чернила. Все нарисуем, и поедешь". Привел его
на улицу Советскую, дом 39, в районное ОГПУ. Он оперуполномоченным оказался.
Сразу на допросы: где, да как, да кто. Пообещали ему: если поедет с ними в
Герасимовку и еще справку достанет, отпустят. Повезли беднягу два
вооруженных чекиста, дали деньги, наколотые иголкой, то есть меченые, и всех
в сельсовете взяли. Оказалось, подпись Трофима они рисовали. Именно
рисовали, так как сами были неграмотные".
"За сельсоветом следило ОГПУ, а не Павлик, - говорила нам учительница
Кабина. - Но суд не мог доказать вины Трофима Морозова, и тогда сын заявил,