"Юрий Дружников. Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова" - читать интересную книгу автора

за взятку накануне свадьбы. Таким образом, пионер-герой Павлик Морозов
происходит по мужской линии от жандарма и профессиональной воровки. Это,
разумеется, не афишируется.
В начале века Морозовы среди тысяч других белорусов подались искать
счастья в Сибирь. Русское правительство поощряло освоение тайги инородцами.
Отправка белорусов в Сибирь была частью политики русификации - их отрывали
от своей земли, от языка. Но - добровольно. По дешевому тарифу крестьян
довозили до места, давали на мужскую голову пособие 150 рублей (деньги по
тем временам немалые) и каждую весну - семена. Двоюродная сестра матери
Павлика Вера Беркина рассказывала нам (здесь и далее даем перевод с
русско-белорусского диалекта):
"Я была девочкой девяти лет, когда меня повезли сюда. Доехали по
железной дороге до Тюмени. Отец купил лошадь с телегой, и пошли туда, где
была земля. В Белоруссии у нас земли было совсем мало, а здесь сколько от
леса отнимешь - вся твоя. Другие, тоже наши, плыли вверх по реке Тавде на
пароходе, а от реки шли пешком. Переселенческий начальник регистрировал
прибывших и давал деньги. В отведенных для поселения местах уже были вырыты
колодцы. Народ приезжал выносливый, живучий. Первое время ютились в
землянках".
Дополним воспоминания живого свидетеля по архивному источнику. Весь
этот район Сибири заселяли белорусы. На отведенный участок пришли в 1906
году сорок семей, самый старший из мужиков был Герасим Саков, по нему и
назвали деревню Герасимовкой. Дед Павлика с семьей зарегистрирован в
Герасимовке с 26 октября 1910 года.
Географически Герасимовка находится в центре России, однако была и
теперь остается глухой окраиной. Места эти чаще всего именуют Зауральем или
Северным Уралом, хотя они относятся к Западной Сибири.
В прошлые времена на этих землях жил мирный народ манси. Русские пришли
сюда впервые в XVI веке под началом Ермака и с оружием в руках вытеснили
мансийцев подчистую. От них остались лишь названия некоторых деревень. Потом
белорусы жгли и корчевали лес и пространство, отвоеванное у тайги, засевали.
До недавнего времени обугленные стволы, навевая тоску, толпились вокруг
деревни. Постепенно строили избы, зимой отправлялись на заработки в Тавду,
на лесозавод, где сейчас работают заключенные, на строительство железной
дороги. "Тяжело доставалось народу. Многие умерли безо времени", -
вспоминает один из старожилов.
Герасимовка так и осталась деревней. В соседних селах построили церкви.
- Мы иконы привезли с собой, - вспоминала Беркина, - в церковь
ходили по особому случаю, обычно устраивали молебны у себя.
- А вы какой веры?
- Какой все, такой и мы! Не басурманы же!
Попавшие сюда белорусы были в большинстве православными. Старики
рассказывают, что в те давние годы по деревням ездили коробейники, торговали
бусами, ружьями, скупали пушнину. Бывало, грабили их в тайге. В Герасимовке,
которая стояла в стороне от тракта, в полной глуши, было спокойнее, чем в
округе. Да и люди перероднились за годы совместного противостояния суровости
жизни. Деревня была тихая, непьющая, работящая. Кровожадность появилась в
"классовой борьбе", когда пришел 1917 год.
Самым крупным его событием в большой семье Морозовых была не революция,
а женитьба второго сына Трофима на Татьяне, в девичестве Байдаковой. Это