"Юрий Дружников. Ангелы на кончике иглы (Роман)" - читать интересную книгу автора

1. У ГЛАВНОГО ПОДЪЕЗДА

Он остановился между двумя охранниками и предъявил темно-красное
удостоверение. Пока один изучал фотографию и сверял ее с оригиналом, другой
внимательно оглядел Игоря Ивановича Макарцева с головы до ног. Второй кивнул
первому, первый вернул документ.
- Пожалуйста...
Механически пряча удостоверение в карман, Макарцев двинулся к выходу.
Раньше он говорил "до свидания", а теперь шел с достоинством молча. На ходу
он закутал шею шарфом и застегнул пальто. Оттянув на себя внутреннюю дверь,
ощутил мягкое давление теплого воздуха из-под деревянных решеток. Толкнув
наружную дверь, очутился на тротуаре.
Промозглый воздух защекотал в ноздрях, заполнил легкие. Глазам открылся
Политехнический музей, толстопузый памятник гренадерам, павшим под Плевной,
и пустынная, если не считать нескольких инспекторов специального отделения
ГАИ, Старая площадь, огороженная плотным рядом автомобилей. Вправо по спуску
к Китайскому проезду мчались, обгоняя друг друга, машины. У Макарцева уже не
первый раз мелькнула мысль, что название проезда - явное упущение
Моссовета. Улицу давно следовало переименовать. Эка глупость: к главному
зданию страны ведет Китайский проезд!
Появление Макарцева на пустынном тротуаре не осталось незамеченным для
регулировщиков и нескольких в гражданском из "Семерки", стоящих в
неприметных местах. Кроме того, всех выходящих оглядывали шоферы, ожидая
хозяев и время от времени прогревая стынущие моторы. Начало темнеть, порошил
снежок, а фонари еще не загорелись, и водители напрягали глаза, чтобы не
прозевать своего.
Леша Двоенинов, юркий и востроносый, изредка перебегал глазами от
дверей к дверям. Макарцев, хотя и ходил чаще всего через главный вход, но по
своему пропуску мог выйти из любого подъезда. Завидев хозяина, Алексей
мгновенно заводил мотор и включал печку, но не спешил отворить для Макарцева
дверцу, чтобы не выстуживать салон. Вряд ли хозяин появится скоро. Сам
всегда говорит, что ненадолго, и сам же сидит там часа по два, а то и по
четыре.
Макарцев пересек тротуар и уже ступил на площадь, но вдруг, отбросив
назад голову, остановился, ощутив укол в сердце. Оно, бывало, пошаливало, и
он, постояв секунду, решил не вдыхать сильно. Осторожно шагнул еще, и тут
загорелась резкая боль во всей груди и сзади, между лопаток. Его будто
ударило током в плечо, и боль мгновенно перебежала вниз, к желудку.
Игорь Иванович застонал, но получился хрип. Схватился рукой за грудь,
силясь расстегнуть пуговицу. Перед глазами зарябили огни, здание
Политехнического накренилось набок, машины тронулись, разом поехали на
Макарцева, и он угадал, что теряет сознание. Ноги враз ослабли, и колени
подкосились. Спасая голову от удара об асфальт, он подставил под зад руки и
сел. Сознание осталось при нем.
Первое, что он учуял возле земли, был резкий запах мочи. Ветер,
смешанный со снегом, дул с угла Политехнического музея, донося дыхание
общественной уборной. Рядом никого, кто протянул бы руку или позвал на
помощь. И боль, боль, от которой задыхаешься. Единственный шанс спасения -
скорей вернуться к двери, из которой только что вышел.