"Юрий Дружников. Допрос (Микросценарий)" - читать интересную книгу автора

Вот оно что! Как всегда, я все узнаю последним! (Бросает трубку.)
Затемнение.
СНОВА КАБИНЕТ СЛЕДОВАТЕЛЯ.
СЛЕДОВАТЕЛЬ И РАКУША.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. И вы считаете, что это было дело рук Черных? А если мы
подозреваем вас?
РАКУША. Я не так плохо воспитан, как вам хотелось бы... Однако меня
удивили два обстоятельства. Во-первых, у нас в институте кто-то начал
сознательно распускать слухи, что я виновен в исчезновении блока. Во-вторых,
абсолютное спокойствие дирекции, спецотдела и охраны. Ползли слухи, а
администрация не делала никаких выводов. Вскоре меня вызвали в отдел кадров.
Там сидел человек, представившийся ответственным сотрудником органов. Он
сказал, чтобы я не волновался. Ничего никуда не пропало, и в государственных
интересах это забыть. Я же не идиот, а потому спросил его в лоб: у вас что,
живые стукачи иссякли, коль вам надо внедрять искусственных? Он рассердился
и предупредил, чтобы я не совал нос в эту историю. Затем меня вызвал
Коновалов и предложил лучше оплачиваемую должность в смежном институте. Я
наотрез отказался и продолжал работать здесь, над своей темой. Через
некоторое время нам стало известно, что директор института Коновалов уходит
на повышение в какой-то комитет Госдумы по науке и технике. И вместо него
функции директора поручено исполнять... Кому бы вы думали? Инженеру Черных!
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ну и что ж? Ваш подчиненный быстро сделал карьеру.
РАКУША. Вот именно! Это-то меня и поразило. Ясно сопоставились два
факта: болезнь Черных и его карьера. Мои размышления совпали с приказом
нового директора института о повышении коэффициента полезного действия
сотрудников. В приказе, подписанном Черных, в частности, говорилось, что в
течение рабочего дня никто не имеет права не только говорить, но и
задумываться ни о чем постороннем. А кто задумывается, у того будут вычитать
из зарплаты. Ведь там уже и вычитать не из чего. Поскольку я всегда
задумываюсь о чем-нибудь, то из отдела кадров мне позвонили и сообщили, что
приказом нового директора я уволен, как злостный нарушитель трудовой
дисциплины.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы считаете -- несправедливо?
РАКУША (с иронией). Теперь это, по-видимому, не имеет значения. Меня
оскорбило, что исследование, которым я занимался три года, прервано столь
хамски извне и меня же в этом обвиняют. Тогда я решил действовать. У меня
было два факта: болезнь Черных и его карьера. Третьим фактом был я сам. Для
чего про меня распустили гнусные сплетни? Почему я уволен? С той минуты, как
я начал искать концы, кто-то следил за мной. Я понял: спецотдел меня
преследует.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Но ведь и вы преследовали!
РАКУША. Я добивался только правды и хотел работать. Я пытался попасть к
новому директору института. И решился на унижение, но оказалось, что попасть
к нему невероятно трудно. Говорили о том, что он сверхэнергичен и все делает
мгновенно. Я этому не верил. Я знал, что он бывает в кабинете с утра один
час и в это время не принимает, а лишь отдает распоряжения по телефону.
Ровно в девять утра он проносится по лабораториям, здоровается со своими
замами и скрывается в кабинете. Этот-то момент я использовал.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. А как вы попали внутрь?
РАКУША. У меня не успели отобрать пропуск. Я прогуливался по коридору