"Юрий Дружников. Изгнанник самовольный (Роман-исследование о Пушкине)" - читать интересную книгу автора

крепостного права и организации Совещательного дворянского собрания (то есть
адвокат идеи конституционной монархии) Каподистриа был среди почетных членов
общества "Арзамас", к этому времени уже распавшегося.
Каподистриа буквально вымолил у царя согласие сменить гнев на милость,
видимо, доказав тому, что доброта царя вызовет одобрение в обществе.
Наставление в письме Каподистриа было составлено хитро: "...можно сделать из
него прекрасного слугу государству или, по крайней мере, писателя первой
величины...".Царь написал резолюцию: "Быть по сему". Мысль, проскальзывающая
в литературе, что царь согласился на замену ссылки в Сибирь отправкой
Пушкина по службе, чтобы не было шума на Западе, кажется очень
соблазнительной. Но это стереотип шестидесятых годов нашего века, а тогда
она не возникала. Ссылку не отменили, место ссылки было определено: южные
поселения колонистов.
Какие конкретно сочинения послужили поводом к ссылке Пушкина, остается
неясным. И неопределенность дала возможность построить важную часть мифа,
что поэт был наказан за политическую активность и, в первую очередь, за оду
"Вольность". Однако еще М.А.Цявловский ставил это под сомнение. Он считал,
что реальная причина была в эпиграммах на Аракчеева, а "Вольность" тут ни
при чем. Представляется, однако, что сработали все обстоятельства вместе, и
возникло решение проучить молодого своевольного забияку-поэта.
Как явствует из письма Пушкина Вяземскому, Петербург ему так надоел,
что он рвался уехать куда угодно, а свою ссылку-командировку на юг называл
"чужими краями". 5 мая Александр Тургенев сообщал тому же Вяземскому, что
Пушкин стал тих и осторожен, даже его в публике избегает. Знакомое поведение
опального человека, который боится подвести друзей. А когда решилось, он
утром выехал с верным дядькой Никитой и эскортом провожающих друзей в
сторону Царского Села. Он ехал одетый как на маскараде весьма
экстравагантно: в красной рубахе, подпоясанной кушаком, и в сапогах. В
кармане у него лежал свежий паспорт, а вернее, подорожная, которая
сохранилась во Франции до наших дней. Ее подарил Пушкинскому дому
коллекционер и балетмейстер парижской оперы С.Лифарь. В подорожной на ссылку
Пушкина и не намекалось. Там было написано: "Отправлен по надобности
службы", что было вполне почетно.
Другой бумагой в кармане ссыльного было письмо, сочиненное Каподистриа
от имени Нессельроде, писанное по-французски, о том, что чиновник Пушкин
направляется на службу. Письмо это было одобрено царем. В письме также, как
это ни странно, не содержалось ни намека на ссылку. Фактически Пушкин
получил перевод по службе и вез в Екатеринослав главному попечителю
колонистов Южного края генералу Инзову приятную весть о повышении в
должности: тот назначался Наместником Бессарабии. На проезд коллежский
секретарь Пушкин получил из казны тысячу рублей.
В дороге у поэта было предостаточно времени, и, вполне вероятно, он
перебирал в мыслях возможности уехать за границу, которые возникали после
лицея. За три петербургских года неприятностей у него было хоть отбавляй. А
мог, как Батюшков, провести это время в Италии. Теперь его отправляли на
службу против воли. Не исключено, что Пушкин размышлял о том, как продолжить
путешествие за пределы империи.


Глава пятая.