"Юрий Дружников. Изгнанник самовольный (Роман-исследование о Пушкине)" - читать интересную книгу автора

НЕВЫЕЗДНОЙ

Помнишь ли ты, житель свободной Англии, что есть на свете Псковская
губерния?..
Пушкин - Кривцову, летом 1819.

Пушкин, как нам представляется, беззаботно ждал ответа на свое
прошение. Он был немного легкомыслен и уверен, что ходатайство будет
рассмотрено положительно: ведь действовали влиятельные друзья. Тогда еще не
было административной практики заставлять просителя ждать ответа долгие
месяцы. Ответ, надо полагать, последовал быстро. Пушкин узнал о нем в
последние дни августа или в сентябре 1817 года. В отличие от всех его
соучеников, также подготовленных для службы за границей, молодого поэта,
хотя он был готов отправиться в Европу, туда не пустили.
Запретительного документа не сохранилось, и, возможно, такового не
существовало. Значит, отказ был устный или его не было вообще. Просто не
разрешили, и никто не известил. Но факт остается фактом: Пушкин за границу
собрался, объявил об этом Гнедичу и Катенину (а скорей всего, не только им,
но мы этого не знаем) и, в отличие от других своих сокурсников, никуда не
поехал. Нам предстоит проанализировать ситуацию, собрав косвенные объяснения
причины этого невыезда.
Термин "выездное дело" - чисто советский, бюрократический. В нем -
незамаранная биография, не запятнавшие себя родители, родные, друзья,
преданность режиму, покорное поведение, доверие. И тем не менее
ретроспективно мы, думается, можем говорить о выездном деле Пушкина, ибо все
черты бюрократической процедуры имели место. Отказ в выезде за границу был
тревожным симптомом, свидетельствовавшим о недоверии властей данному
чиновнику. Отказ мог быть и временным, но чаще отражался на всей карьере
русского человека, ибо в досье появлялась таинственная отметка о
неблагонадежности. Или ничего не появлялось, но кто-то "дал указание".
Восемнадцатилетний Пушкин, говоря современным языком, стал невыездным и
отказником.
Возникает сразу же подозрение, не повлияла ли расписка, взятая у
Пушкина при поступлении в Министерство иностранных дел, на отъезд за
границу? Глядя современными глазами, подпись о неразглашении тайн можно
рассматривать как форму секретности и, таким образом, как предлог для отказа
в выезде. Взглянем на присягу, подписанную молодым чиновником, исторически.
За ней стоит несколько документов, утвержденных в разное время.
Еще в XVII веке чиновников Посольского приказа для присяги "приводили к
кресту". В указе Петра I от 1720 года и определении Коллегии иностранных дел
от 5 марта 1744 года о неразглашении служебных тайн приводятся общие слова о
верности и повиновении императору, "не щадя живота своего до последней капли
крови". Предписывается "всякую вверенную мне тайность крепко хранить",
стараться предостерегать и оборонять все, что к "верной службе и пользе
Государственной во всяких случаях касаться может". При императрице Елизавете
Петровне было повелено "всем служителям этой экспедиции и архива ни с кем из
посторонних людей об этих делах не говорить, не ходить во дворы к
чужестранным министрам и никакого с ними обхождения и компании не иметь".
Документ этот был усовершенствован дважды Екатериной II, и фактически