"Владимир Николаевич Дружинин. Тропа Селим-хана " - читать интересную книгу автора

выпалил: - Он Гайку не любит.
"Как много в нем мальчишеского! - думал Нащокин. - Впрочем, ничего
удивительного, ведь двадцать лет всего!"
- Вы обидели старика, - сказал Нащокин. - За дочерью ухаживаете, а отца
знать не хотите. Здесь этого не терпят. Вы должны написать ему. И ей тоже.
Извиниться. Славная она девушка...
- Правда? - встрепенулся Игорь.
- Да, очень славная, - серьезно сказал Нащокин. - Она, может быть,
приглядеться к вам хотела, а вы... Медведь взялся дуги гнуть...
Игорь ушел от подполковника счастливый. Да, он, конечно, напишет им - и
Лалико, и отцу.
Наступил вечер, третий вечер поиска. Нащокин с тоской пробежал
донесения - ничего! Неужели напрасны все усилия! Весь край уже изрезан
маршрутами поисковых групп, плотной сеткой покрылась карта, а нарушители,
верно, давно проскользнули; искать их теперь надо где-нибудь в закоулках
огромного Тбилиси.
Уже смеркалось, когда радист Весноватко-старший принял донесение
"Камы". Колхозники заметили двух неизвестных, пытавшихся спуститься к
шоссе...
"Кама" - это заслон, где командиром Сивцов. Заслон, расположенный в
Пшови, грузинско-армянском селе, на берегу Лахви. Нащокин обернулся к карте,
но он и без нее представил себе обстановку. Шоссе на правом берегу реки,
отроги Месхетских гор на левом. В том квадрате, где появились неизвестные,
висячий мост. И вот что еще важно: как раз поблизости от Пшови заканчивается
ветвь тропы Селим-хана.
Сбитые с тропы преследованием, нарушители пробуют выйти из
блокированного района. Похоже на то!
- Тверских с собакой направить в Пшови, - сказал Нащокин дежурному.
Все переменилось для Игоря. Опять, как недавно, время ускорило свой
бег. Дорога в Пшови по равнине прямая, по ней почти мгновенно отгремели
колеса машины. Огни села в темноте. Голоса в темноте, скрип пешеходного
моста, глухой шум реки, острое ожидание. И голос капитана Сивцова. Да, это
он. Луч фонаря, метнувшийся по асфальту, по камням на обочине, осветил лицо
Сивцова.
Потом лицо Сивцова погасло, под Игорем закачался, заскрежетал на
стальных тросах пешеходный мост, взревела и унеслась река.
- Тверских! - звал, едва поспевая за ним, Баев. - Они в галошах.
Собаки чуяли след, но слабо и тотчас теряли его. Отпечатки галош
остались на глинистом склоне. Игорь уловил нотку недоверия в голосе
капитана.
- Пускай! - выдавливает на бегу Игорь. - Брали мы галоши на тренировку?
То-то и есть.
Нет, Гайка не чета тем собакам. Она должна взять след. И все же Игорь
очень волновался, когда ступил на глинистый склон и лучи фонарей указали ему
начало следа.
Гайка заскулила и потянула Игоря вверх.
Темнота уже легла густо.
Впереди частое дыхание Гайки, позади шаги Баева, остальные внизу,
отстали.
- Ну что с тобой, Гайка? - шепчет Игорь.