"Александр Васильевич Дружинин. Полинька Сакс (Повесть) " - читать интересную книгу автора

с ними. Я недавно говорила с ним на этот счёт: он долго молчал, потом хотел
переменить разговор. Чтобы поспорить с ним, я опять заговорила о маменьке и
о папа.
-- Я им обязана за многое, -- сказала я между прочим.
-- А я за одно только, -- заметил он.
-- За что же?
-- За то, что не успели ещё совсем тебя испортить.
О! Он мастер говорить такие комплименты. Подруг моих тоже не любит, тебя
называет скандалезною дамою. Это за то тебе, что ты, вышедши замуж,
поминутно с нами шепталась.
Часто думаю я: любит ли кого-нибудь этот человек? Ни до свадьбы, ни
после не сказал он мне открыто, что он хоть сколько-нибудь в меня влюблён.
"Любовь моя не на словах, а в жизни", -- говаривал он несколько раз. Чтоб он
стал целовать мои руки, чтоб он становился на колени! fi donc! [11] от этого
изомнётся рубашка на груди, запачкается платье. Является он ко мне не иначе,
как во фраке или сюртуке, -- tire a quatre epingles [12], -- верх дерзости,
если он осмелится надеть летнее пальто вместо фрака!
Если не пишет, то читает всю ночь до рассвета, и папа говорил, что книги
его все такие вредные... Я боялась за его здоровье и раз пришла к нему ночью
в кабинет. Около него валялись какие-то змеи, скелеты, каменья... книгам и
счёту не было. Он посадил меня на мягкую ручку своих кресел и рассказал мне
историю некоторых своих книг и вещиц, что лежали на столе... Этого человека
и глухой заслушается.
Я сама захотела читать, и поутру он принёс мне романы Жоржа Санда, о
котором, помнишь, с таким ужасом говорила твоя кузина. Костя сказал мне при
этом, что Жорж Санд не мужчина, а женщина и что поэтому я скорее пойму и
полюблю её сочинения. Ах, mon ange, если это точно женщина, так
пребесстыдная и прескучная. В одном её романе мужчина пробирается в спальню
молодой девушки и стоит всю ночь у её постели! В тех книжках, что ты возила
в пансион, бывали такие же случаи, да там оно так забавно, что знаешь --
дурно, а смеёшься. А эти книги так скучны, что я бросила на другой день.
А что за холодный человек этот Костя! Раз он довёл меня до слёз. Я
как-то неловко тронула его пальцем, он вздрогнул весь.
-- А! Ты ревнивый! -- сказала я шутя.
-- Да и какой ещё ревнивый! -- отвечал Костя.
-- Скажи же мне, что б ты сделал, если б я тебе изменила?
-- Э! Кто нынче изменяет!
-- Ну, если бы?
-- Как бы изменила? Из прихоти?
-- Из прихоти! Разве нельзя представить, что я влюбилась бы в
кого-нибудь из твоих приятелей?
-- Очень бы влюбилась?
-- Да, на всю жизнь, навек, без ума и без памяти.
Глаза его сверкнули так страшно, что я было струсила.
-- На что же мне жена без ума и без памяти? Я бы поцеловал тебя и уехал
куда-нибудь подальше.
-- Ну, а ему-то что же?
-- Он-то чем виноват?
Я заплакала, как ребёнок: такая холодность хоть кого взбесит. Насилу
Костя мог меня успокоить. За что же мог бы он драться на дуэли?