"Александр Васильевич Дружинин. Полинька Сакс (Повесть) " - читать интересную книгу авторалюбила его, когда я целовалась с твоим братом, любила его, изменяя ему. Я
любила его, когда раздавались над нами прощальные его слова... только во всё то время я любила бессознательно; теперь только я сознала всю мою любовь и на краю гроба счастлива этой любовью, не променяю её ни на что в мире. ........................................................................ На севере Италии воздух мне больше повредил, чем помог. Грудь моя стала сильнее болеть; к этому прибавилось ещё постоянное биение сердца. Мы решились проехать более на юг; князь по целым ночам плакал у моей постели и совсем терялся. Я же утешала его, устроила план поездки в Неаполь и уговорила его остаться на время во Флоренции, зная его слабость к многолюдным местам. Мы жили здесь более недели. Я начинала чувствовать в себе странную перемену. До сих пор я была совсем равнодушна к природе: мало было мне дела, в Италии я или в России; а с тех пор как болезнь моя усилилась, я сделалась как-то умнее, понятливее до всего, особенно до природы. Здоровье моё несколько поправилось, мысли стали меньше путаться. Ночью только дела шли по-старому: та же бессонница, те же несвязные воспоминания, та же чудная тоска... Раз я оставила моего мужа на придворном бале и домой уехала ранее обыкновенного. Мне казалось, что усталость, свежий воздух скоро усыпят меня. И только что вошла я в спальню, тоска, лихорадка обхватили меня. Я села писать письма. Всё вокруг спало. В это время лёгкий шум послышался за дверью: занавес откинулся, и высокая фигура показалась в отдалении. Тихая, твёрдая походка, его походка, послышалась в комнате. Руки и ноги мои похолодели, а кровь кинулась в лицо. Сакс стоял передо мною в изящном бальном фраке; глаза его были так же светлы, грудь так же широка. Он подошёл ближе и кротко взглянул на меня. -- Дитя моё, -- тихо сказал он, -- что ты всё хвораешь и задумываешься? Нет ли у тебя горя какого? Я слышала, как кровь моя подступила к сердцу и колебала его неровными ударами. Я схватила его руку, прижала её к сердцу, к губам, к горячим глазам моим, которые не могли плакать... -- Прости меня... -- шептала я глухо. Он думал, что я благодарю его и прошу прощения. -- За что, малютка, в чём? -- проговорил он, улыбаясь. -- Прощай же, я рад, что ошибся. Он нагнулся ко мне и поцеловал мою руку. Я писала к тебе давно, что этот человек, ни до замужества моего, ни после, не целовал моей руки. Была ли это странность, или в том заключался какой-нибудь смысл... И когда губы его в первый раз коснулись моей руки, я вздрогнула, и внутри у меня что-то оторвалось. Я видела, как он повернулся и вышел из комнаты, и, только что заперлась за ним дверь, у меня кровь потекла из горла, и я упала без памяти. То был первый обморок во всю мою жизнь. Было от чего: этот поцелуй... короткие слова его... участие его... с этой минуты поняла я и его и себя. Напрасно брат твой спит у моих ног и по глазам моим угадывает мои |
|
|