"Ибрагим Л.Друян. Клятву сдержали (мемуары, про войну)" - читать интересную книгу автора

командиром не пропадешь!" - говорили о нем бойцы. Все мы были прямо-таки
влюблены в. этого мужественного человека.
В нашем подразделении он появился, когда уже была получена команда
отходить в лес. Ловко перепрыгнул через плетень, кубарем скатился в ложбинку
к командиру, сдвинул на затылок фуражку, сказал:
- Вот что, Пущин... Остаешься прикрывать отход. Держись, пока не
отойдем в лес. Продержишься?
- Постараюсь, - ответил Казимир Францевич. - Как, ребята, продержимся?!
- повернулся Пущин к нам. - Генерал приказывает.
- Продержимся! - дружно ответили партизаны.
- Великолепно! - весело похвалил Константинов. - Ну, я пошел. До
встречи в лесу.
Пригибаясь, он отбежал на несколько шагов, повернулся, крикнул:
- Следи за огородами! Сдается мне, они думают тебе в спину зайти...
Действительно, в конце огородов на грядках с почерневшими кустами
картошки появились фигуры врагов. Они пока не стреляли, накапливали силы для
решающего броска.
- Кадакидзе, Голиков! - скомандовал Пущин. - Надо подползти поближе к
ним по меже. Как только поднимутся в атаку, открывайте фланговый огонь!
Я видел, как Кадакидзе и Голиков ползли по меже, потом скрылись в
лебеде. Враг между тем пошел в атаку. Мы открыли огонь. Гитлеровцы залегли,
метнули несколько гранат. Взрывы справа, слева. На несколько мгновений все
исчезло в клубах дыма. А когда он рассеялся, я увидел, как по меже торопливо
ползет один Голиков.
- Друян! - тревожно позвал он. - Симон ранен...
Я бросился к нему.
Когда мы подползли к Симону, он был уже мертв. Осколки гранаты угодили
в голову и в живот. Струйка крови запеклась на лбу, затерялась в густых
седых волосах Симона. Глаза его были открыты, на лице застыло выражение
какого-то трогательного детского удивления. Мы уже ничем не могли ему
помочь. Я закрыл глаза товарища. Прощай, друг...
Сидненко тронул меня за плечо, тихо сказал:
- Идем, Друян. Наши отходят...
Мы прикрыли Симона лебедой, вернулись к своим.
Когда снова отбили деревню у врага, на ее окраине, на холме, который
виден издали, вырыли братскую могилу. Со всеми почестями перенесли сюда
останки наших боевых товарищей. Вперед вышел Константинов, снял фуражку.
Стало тихо, так тихо, что слышно было, как в лесу за деревней поют птицы.
- Прощайте, дорогие наши боевые товарищи! - проговорил Константинов.
Умолк, долго молчал. - Спите спокойно... Мы отомстим за вас... Клянемся!
Раздался прощальный залп.

Через несколько дней Александра Софиева вызвали в штаб. Боец, который
пришел за ним, сообщил, что получена радиограмма с Большой земли, касающаяся
нашей группы. Подробностей он не знал. Мы поняли, что сейчас решится наша
судьба, и с нетерпением стали ожидать возвращения Софиева.
Вернулся он довольно скоро.
- Поздравляю! - радостно произнес Софиев, оглядывая нас веселыми
глазами. - С Большой земли получено указание выделить нашей группе
необходимое количество боеприпасов и вооружения. Нам приказано возвращаться