"Ибрагим Л.Друян. Клятву сдержали (мемуары, про войну)" - читать интересную книгу автора

- Да так... - смутился Сенька. - Между собой мы...
Симон выступил вперед, спросил:
- Скажите, как нам повидать главврача больницы? Мы военнопленные, у нас
к нему дело.
- Вижу, что пленные, - ответил незнакомец и сделал несколько шагов вниз
по лестнице. - Ну, допустим, я главврач.
Он спустился к нам, подошел к окну. Прислушался к смеху за дверями
ординаторской, потом повернулся к нам:
- Только я вам сейчас не нужен. Вон дверь, а вон лес...
Это было настолько неожиданно, что мы стояли, но зная, что делать. А
Михайлов продолжал:
- Не тяните время. Ваш конвоир может вот-вот спохватиться... Бегите!
Как можно дальше. Утром вас встретят...
Он круто повернулся и неторопливо стал подниматься по лестнице. Потом
наверху хлопнула дверь и стало тихо.
Первым пришел в себя Сенька. Он сорвался с места, бросился к Симону,
потянул за полу рубахи:
- Что же мы стоим?! Быстрее! За мной!
Сенька первым нырнул в низенькую узкую дверь, которая вела во двор
больницы. За ним протиснулся Симон, я выбежал последним. Сердце бешено
колотилось: "Свобода! Свобода! Наконец-то...". Так тщательно, так долго
готовились мы к побегу, разрабатывали столько вариантов, а вот - на тебе! -
все получилось совсем не так, как предполагали...
Выбежав во двор, мы бросились в противоположную от парадного входа
сторону, мигом перемахнули штакетник и побежали к лесу. Я задыхался, не
хватало сил, воздуха, сердце работало на пределе...
Но мы оказались способными на невозможное - в состоянии крайнего
истощения бежали более тридцати минут. Наконец достигли леса. Петляя между
соснами и березами, добежали до оврага, скатились в него и прошли по сырому
дну, наверное, не менее километра. И только тогда услышали со стороны города
беспорядочные винтовочные выстрелы. Наш конвоир обнаружил побег.
Как нам позже рассказали подпольщики, Ниле удалось продержать немца в
ординаторской около двадцати минут. Действовала она по заданию Михайлова.
Солдат становился все развязнее, и ей пришлось вырываться от него. Она
выбежала из комнаты, сказав, что скоро вернется. Оставшись один, немец
вспомнил про нас. Бросился к нянечке. Он тряс ее за плечи, спрашивал
по-русски и по-немецки, куда мы ушли. А старенькая нянечка лишь испуганно
моргала и разводила руками. Она действительно ничего не знала.
Немец бросился наверх к Михайлову.
- Где пленные?! - спрашивал он. - Куда они подевались?
Михайлов спокойно ответил, что никто к нему не приходил, никаких
пленных он не видел, с утра не выходил из своего кабинета. Тогда немец
бросился во двор и открыл отчаянную пальбу.
Как только затихли выстрелы, мы остановились. Бежать больше не было
сил. Упали на землю, на мягкую прошлогоднюю листву, немного передохнули.
Пахло разнотравьем. Медуницы розовели неподалеку на поляне. Где-то рядом,
скрытый от нас мелким подлеском, журчал ручей. Я прополз несколько метров,
нашел его, напился. От холодной воды заломило в зубах. Любопытная сорока
уселась над головой на ветку ольхи, тревожно заверещала.
- Надо идти, - Симон с трудом поднялся, взял с земли палку, оперся о