"Сергей Другаль. Пропала Тишка" - читать интересную книгу автора

случай, когда этот муляж добрую службу всему человечеству сослужил. Но об
этом в другой раз... Ну, вожусь это я с инструментами, сдвинул скальп с
помощью скальпеля, обнажил черепную кость, короче, занимаюсь любимым делом.
А капитан впечатленца пустотелого рассматривает, который улегся возле горшка
с засохшим кактусом. Сам впечатленец маленький, поменьше кошки будет, а глаз
у него на стебле большой, и он этак им на кактус воззрился, а сам когтем
землю вокруг рыхлит. Взрыхлил, лапу поливочную вытянул и зафыркал из нее
мелким дождичком. Я десятки раз все это видел, но вздрогнул, когда из
кактуса цветок полез. Капитан тронул впечатленца пальцем, а тот вытащил из
нутра стебель с запасным глазом, уставился на капитана и помаргивает изредка.
- Меня никто не поливал, - задумчиво сказал капитан. - Но когда он так
смотрит, мне тоже, гм, распуститься охота.
Капитан первым понял, что впечатленцы пустотелые - телепаты. Интуитивно
понял. Уже на Земле было установлено, что это особый вид телепатии,
избирательно действующий только на растения. Впечатленец проникает в душу
цветка, и она раскрывается ему навстречу. Если бы не моя врожденная и широко
известная скромность, то мог бы заметить, что к акклиматизации этих
животненьких на Земле и я руку приложил. На корабле я отвечал не только за
здоровье членов экипажа, но и за корабельную оранжерею. А мы везли на Землю
в числе прочих и десяток впечатленцев. И хоть Вася предупреждал меня, что мы
можем остаться без огурцов (особенно любит он иногда по утрам малосольные),
я под свою ответственность поселил впечатленцев в оранжерее. И что? А то,
что на обратном пути мы отказались от анабиоза, чтобы не проспать ту
редкостную еду, которая начала вызревать в нашей оранжерее. И притом в
огромных количествах. Впечатленцы все делали сами, пололи, удобряли,
поливали...
Нет, много я повидал диковин, больших и маленьких, на голограммах, в
чучелах и живьем, но впечатленцы до сих пор поражают меня. Мы были
потрясены, узнав, что у них нет желудка и вообще всего того, что мы называем
ливером. Но зато невероятно развитая нервная система. И именно это
натолкнуло меня на мысль, которая впоследствии подтвердилась, что питаются
они пищей духовной, чистым созерцанием красоты. Так сказать, хорошими
впечатлениями, за что и название свое получили...
Ну так вот, каждый, значит, занимается своим делом. Вася, знаток
телекинеза, сам с собой за двоих в пинг-понг играет, Лев Матюшин читает
справочник гиппопотамовода-любителя и хихикает в наиболее скабрезных местах,
картограф рисует портрет три на четыре метра, а я удаляю из мозга осколки
черепной кости. Капитану же все неймется: налюбовавшись впечатленцем, он
уставился на портрет.
- Любимая девушка, твердокопченую колбасу в руках держащая. Так я это
назвал, - застенчиво объяснил картограф. И добавил: - По памяти рисую.
Генетической.
- Сильная вещь, - одобрил капитан. - Ярко и в то же время ненавязчиво
уловлена связь между едой и красотой. Кстати о красоте: ты куда собаку дел?
- это он уже у меня спросил.
Я к тому времени срастил осколки, залил мозг биораствором и приладил на
череп заплатку. Думаю, посажу скальп на место, заклею раневые края и проверю
реакцию. Вроде все правильно сделал, а мужик сильно косит. Отвлекаться мне
во время операции нельзя, и я по-уставному не задумываясь ответил:
- Куда б я ее дел? Не девал я ее.