"Сергей Другаль. Пропала Тишка" - читать интересную книгу автора

это сделать. Короче, мы стали работать как положено и заставили себя не то
чтобы не замечать, но не обращать внимания на этих зверюг, которые в общем-
то оказались безвредными. Они попадались нам в самых неожиданных местах,
кричали, но работать не мешали.
А дел было много, как и в любой экспедиции. Пробное бурение, отбор
образцов пород, семян, вод и растений, фотоохота за зверьем и насекомыми -
это еще не самое сложное. Вася Рамодин выслеживал хищников и силой внушения
вынуждал отдавать недоеденную добычу: мы хотели привезти на Землю шкуры для
чучел, но не убивать же нам было местных жителей...
Периодически кто-нибудь из нас по очереди отвозил все это на катер, чтобы
не очень накапливать в лагере. И тогда приходилось выслушивать громкие
жалобы Льва Матюшина на общую несправедливость. Все, дескать, заняты делом,
один он сидит у катера, как привязанный, хотя он ничем не провинился и тоже
хочет. В конце концов капитан сжалился над ним и посадил дежурить меня.
Я не скучал. Катер - это он только так называется, а вообще это корабль
для межпланетных перелетов, вполне внушительный и солидный, с точки зрения
того, кто не видел звездолета. С утра я делал обход, передавал на звездолет
материалы предварительных анализов, мы с Тишкой завтракали, я консервировал
в жидком азоте шкурки, чтобы сохранить клетки для будущих генетических
реставраций. После обеда мы вдвоем гуляли по окрестностям.
Тишка была ничейная корабельная собака. Ничейная - совсем не значит
нелюбимая. Мы любили ее, маленькую, в космах, веселую и ласковую со всеми.
Тишка была не из тех собак, что очертя голову бросаются навстречу опасности.
Почуяв угрозу, она сначала убегала, а потом раздумывала, а стоило ли бежать.
И всегда приходила к выводу: бежать стоило. Чувство опасности у нее было
развито необыкновенно, и она очень дорожила своей шкуркой. Я это написал
потому, что мы в экипаже как-то долго спорили, а можно ли собственную шкуру
считать имуществом? Мнения, как всегда, разделились фифти-фифти. Но тут
пришел капитан и сказал:
- Каждый может подарить свое имущество другому лицу. Подарить собственную
шкуру нельзя. Следовательно, шкура неотчуждаема и с личностью нераздельна.
Отсюда шкура не есть имущество. Сберегая шкурку, Тишка бережет себя. Для
нас! И за то ей спасибо.
Мы привычно подивились капитановой мудрости и заспорили о чем-то другом,
а о чем, я не помню.
Если быть справедливым, трусила Тишка, только когда оставалась в
одиночестве. При нас это была смелая, во всяком случае, весьма громкоголосая
собака, всем своим поведением доказывающая, что на миру и смерть красна.
Каждая собака не прочь при хозяине смелость показать.
Когда мы гуляли, она активно интересовалась мелким местным зверьем,
оставшимся под куполом защитного поля. Это были в основном голова да крылья
- увимчики без присосок, соскачиллы бедрастые и впечатленцы пустотелые,
способные не одно киломгновение просидеть в созерцании какого-нибудь
невзрачного цветка. Я уже говорил, что планета была густо населена, а к тому
времени человечество уже понимало, что население важно само по себе
независимо от того, обладает оно, с нашей точки зрения, разумом или нет. На
мой взгляд, у Тишки это понятие - уважение к живущему - было врожденным. Во
всяком случае, на Цедне она никого не кусала, а так... баловалась. То
облает, то усядется на чью- нибудь временно пустующую нору, благо густоты
неимоверной штаны ее были непрокусимы, и со стороны хвоста она за себя не