"Сергей Другаль. Вишневый компот без косточек" - читать интересную книгу автора

воспитания? Не учения, воспитания.
- Ты что, Иван, ты это серьезно?
- А тебе ясно, Нури? Поделись.
- Мне ясно. Я стремлюсь воспитать доброту. Уважение ко всему живому и
сущему. Остальное приложится и без нашего вмешательства. И по части этого...
героизма.
- Брось, - перебил Олле. - Никто не требует, чтобы ты говорил о себе или
Рахматулле. Но на вас смотрят в сотни глаз. Потому и жить надо на пределе.
- Не понимаю. Предел - это всплеск, это вне будней.
- Пусть так, но кто из ваших воспитанников видел вас в этом всплеске? И
жизнь не из одних будней состоит.

Нури вглядывался в лица друзей, разгоряченные спором, и привычно угадывал
очередную реплику еще до того, как она была сказана. Это странное,
необъяснимое умение пришло к нему на третьем году работы с детьми, и он не
удивился, в принял это как должное. Иначе было бы просто невозможно жить
среди малолетних гениев с их невероятными способностями. Нури, как и
остальные воспитатели, посещал все занятия, положенные по программе
дошкольного обучения. Он с восторгом слушал поразительные по чистоте и
логике лекции и, потрясенный, сознавал, что сложнейшие понятия современной
науки с легкостью воспринимают его трех - и пятилетние воспитанники. И
все-таки это были обычные дети, нормальные во всех отношениях. Просто
взрослый мир еще не успевал за их развитием, как и прежние поколения не
успевали за своими детьми. Но уже пришло время, когда человечество стало
отбирать из своей среды все самое лучшее для обучения детей и их воспитания.
Бувескул. Это ж надо: малолетние генетики вывели бациллу учебную
величиной с кулак. Чтобы не сидеть у микроскопов. И питательную среду
подобрали - вишневый компот. Изловчились марсианского зверя приручить -
гракулу. Впрочем, гракула сама лезет к детям. Что там Хогард говорит?
-...На пределе. Это мне нравится. Если всем вместе. Что- нибудь
необычное, праздничное, выходящее из повседневности, а?
- И помещение найдется. Привлечем общественность, накроем стадион
надувной сферой, поставим растяжки, скамьи этаким амфитеатром. - Рахматулла
прищурился. - Чтоб не под открытым небом... Какой цирк под открытым небом?
Цирк? Тут Нури засомневался:
- А справимся?
Рахматулла поднял с песка пояс космонавта, похожий на старинный
патронташ, надел его и прижал руки к бедрам:
- Если не мы, то кто? - Он оторвался от земли и завис, опоясанный голубым
сиянием. - Сейчас я вам покажу то, что мало кто на земле видел. Смотрите.
Рахматулла со страшной скоростью взмыл вверх и тут же вернулся, неся под
мышкой выловленного в поднебесье журавля.
- Вот, пожалуйста.
Журавль, не испуганный - изумленный случившимся, сначала постоял,
шатаясь, потом вырвал с корнем выращенное Иваном деревце, шваркнул ногой,
брызнул песком в морду Варсонофию и клюнул в живот Хогарда. Все это было
проделано в невероятном темпе. В следующее мгновение журавль перешагнул
через Олле и, сопровождаемый громовым хохотом корчащихся на песке
воспитателей, ринулся вдоль берега по мелководью.
На шум вышел из пещеры Отшельник. Он пожевал губами и поправил на бедрах