"Игорь Дручин. Ритм галактик" - читать интересную книгу автора

саранок, стал пробираться сквозь высокие заросли подлеска. У дряхлого пня
притаилось несколько кистей двулистной любки. Володя аккуратно сорвал их и,
довольный, вернулся на тропинку. Эти невзрачные цветы обладали удивительным
и стойким ароматом. Он представил, как девчонки в электричке будут вертеть
головами в поисках мнимой обладательницы новых духов, и улыбнулся. Ах, эти
девчонки в коротких мини-юбках с модными прическами! Как их не хватает в
отрешенности геологических будней!
Геолог Владимир Краев был не женат не столько по причине молодости,
сколько от чрезмерного пристрастия к наукам. Пытаясь докопаться до
источников, он с головой зарывался в специальную литературу, чем завоевал
уважение библиотекарш и кличку "книжный червь" от сокурсниц. В полевых
условиях, где не было под рукой привычных библиотек, Володя вдруг ощутил
неполноту своего жизненного образования. Не потому ли его так потянуло в
город?
Краев включил транзистор, и нежная мелодия полилась в тишине леса.
Слушая ее, он поднес цветы к лицу, вдыхая их тонкий аромат. Слегка
закружилась голова и почему-то захотелось спать. Владимир потряс головой и
прибавил шагу, но сон - неодолимый и тягучий - наползал, отключая сознание.
Как в тумане, геолог вышел на поляну, наткнулся на невидимую преграду,
пытался повернуть назад, но увяз в чем-то незримом, как паутина, и...
заснул.
Очнулся Краев на берегу незнакомой реки. Светило красноватое солнце, не
слишком высоко поднявшееся над горизонтом. Теплый ветер шевелил траву.
Шуршали листья на деревьях и кустах. Неизвестно почему возникло тревожное
беспокойство, хотя рядом на траве стояла "Спидола" и лилась знакомая
мелодия. Наконец он понял причину смутной тревоги: трава была не та, чуть
зеленее, чем обычно. Здесь и там выглядывали экзотические цветы. Володя
машинально убавил громкость и огляделся. Небо было безоблачным, скорее
аквамариновым, чем голубым; солнце не таким ярким и, пожалуй, чуть крупнее,
каким оно бывает на закате. Он подошел к дереву и застыл от удивления:
узорчатые листья напоминали вымершую форму падуба. Кусты тоже были
необычными.
Вся поляна представляла какой-то реликтовый лес. Вот встрепенулась и с
протяжным вскриком взлетела крупная, величиной с фазана, птица; мелькнула в
кустах косуля с пятнистыми боками...
Медленно приходило осознание, что мир, в который он попал, был чужд
земному, но здравый смысл, зажатый в тисках фактов, упорно искал земные
аналогии. Это не были тропинки с характерными пальмами, банановыми деревьями
и лианами. Может быть, какой-нибудь заповедник? Тогда по местным станциям
можно как-то определить свои координаты. Владимир переключил приемник на
длинные волны, и сразу настала тишина. Он менял диапазон за диапазоном, но
ни единого шороха не выудил из безмолвного эфира. Работала единственная
станция на среднем диапазоне, но и на ней передавали только музыку и песни.
Ни одного выпуска последних известий, ни одного сигнала времени. Он выключил
приемник. И тут ему бросилось в глаза, что часы у него стоят. Краев снял их
с руки. Завод кончился, хотя он отлично помнил, что заводил их сегодня
утром. Значит, прошло не менее полутора суток. Его бросило в озноб, потом в
жар. Захотелось пить. Он подошел к реке и увидел, что у самого берега
спокойно плавают крупные рыбы. Любой из них хватило бы на обед. И, странно,
они совсем не боялись его!