"Игорь Дручин. Полигон неожиданностей" - читать интересную книгу автора

неравнодушна к их группе и вошла естественно, будто дружила с ними с
детства. А вот другие не приживаются. Каждый семестр на групповые испытания
в команду включали пятого, и это их почему-то нервировало. Они проходили
испытания неровно: иногда, к удивлению всех, набирали немыслимое количество
призовых очков, но чаще едва укладывались в срок. На третьем курсе они с
треском провалились. Вызывали к директору, разбирались на ученом совете, и
тогда Сима нахально заявил, что они не прошли групповых испытаний только
потому, что им мешал пятый. Обвинение было слишком серьезным, так как, зная
силу их четверки, слабых не включали, но, возможно, в этом была одна
психологическая тонкость: к группе обычно присоединяли тех, кто не вошел в
другие пятерки. Но если он не мог ужиться со своими, то тем более не
удерживался у них. Директор обвинил группу в зазнайстве, Левке Романову
предложили задачу повышенной сложности, с которой он легко справился, а
остальным пришлось вчетвером тянуть за пятерых. Только на сплоченности и
выехали. Своеобразие группы давно стало притчей. Если на первом курсе они
не выделялись своей индивидуальностью, то на втором все оказались на разных
факультетах. Конечно, составлять экипаж по такому принципу было легче, но
всех поразило такое несходство в профессиях при такой дружбе, общности
вкусов, монолитности группы. Правда, среди них не оказалось ни одного
космонавта, а именно он по положению и должен был возглавлять экипаж...
Может, потому, что пятый всегда был командором и пытался заставить работать
группу по своему уставу, и происходили срывы. К счастью, на четвертом курсе
космонавты, в связи со специализацией, образовали собственные группы, а
экипажи экспедиционных факультетов формировали по прежнему принципу - по
одному специалисту с факультета, и можно было надеяться хоть на этот раз
поработать своей группой. Майка была ярко выраженным космобиологом, и,
конечно, все это великолепие комнатного сада - дело ее рук. Миша
рассказывал, что это увлечение спасло их группу от расформирования, так как
ее комната была предметом паломничества не только курсантов биофака, но и
разного начальства, начиная от директора и кончая начальником космоцентра.
Когда директор узнал, что Майка из этой самой разнесчастной группы, он
вызвал ее к себе, и они беседовали часа полтора. С тех пор группу оставили
в покое и перестали с ней экспериментировать.
- Прости, Саша! Заставила тебя ждать. Размышляя о своих друзьях,
Макаров не услышал, как вошла Майя.
- Давно тут?
- Час двадцать, - сказал он и взглянул на часы. Все знали, что Саша
еще с лабиринта завел привычку определять время на глазок, а уж потом
смотреть на часы.
- Так уж и час двадцать, - поддержала Майя традицию друзей деланным
скептицизмом помогать Александру вырабатывать полезную привычку.
- Час семнадцать, - поправился Макаров. - Ну, говори, зачем я тебе
понадобился?
- Не ты, Сашенька, не ты!
- Ну, знаешь ли!
- Просто кто-нибудь из наших, - она улыбнулась, видя как у Макарова
от возмущения начинается медленное покраснение лица. - Есть важные новости!
- О практике?
- Ты, как всегда, проницателен. Именно о практике. Есть четыре места
на Луну.