"Игорь Дручин. Древняя музыка Земли" - читать интересную книгу автора

но сейчас ему чем-то не понравилось их вчерашнее поведение. Геолог решил
идти на буровую. Последняя неудача расставила все акценты в планах работы:
придется собирать полный разрез по кускам по всей площади работ,
увеличивать количество специальных скважин и объемы бурения, а этого не
сделаешь за один сезон. Впрочем, еще неизвестно, как отнесутся к этому
геофизики, которым придется увеличить число определений образцов в два, а
то и три раза. Но что делать? Видимо, им придется примириться с такой
необходимостью, раз у него самого нет другого выхода.
Геолог прибавил шагу. Теперь он осознал, что его беспокоило:
практиканты, с присущей молодости самоуверенностью, не признали своего
поражения и, по-видимому, предприняли еще одну попытку преодолеть
непокорный разрез. А это плохо: и силы затрачиваются впустую, и буровая не
подготовлена к переезду, и, чего доброго, придется убеждать, а то и снимать
их с точки своей властью.
Обуреваемый такими мыслями, геолог вышел на поляну. Так и есть!
Буровая работает как ни в чем не бывало. Выходит, начали скважину заново.
На брезенте прямо в костюмах спали девушка и тот, что с ней пришел на
смену. Макаров, кажется. Значит, работали всю ночь. У станка стоял Смолкин.
Субботин сидел на корточках спиной к нему у ящиков с керном.
Самсонов почувствовал, как поднимается в нем мутная волна ярости,
заставляя непроизвольно сжимать кулаки и грозя затопить рассудок...
- Сколько прошли? - глухим от волнения голосом спросил геолог.
- Прошли, Аркадий Михайлович! Прошли не дослышав из-за шума на
буровой вопроса и чему-то радуясь, ответил Сима.
- Я спрашиваю, сколько? - повысил голос Самсонов, боясь, что не
хватит выдержки даже выслушать ответ.
- А... Извините, не понял сразу. Шестьдесят восемь метров!
Разум бунтовал и отказывался верить, но Аркадий Михайлович в одно
мгновение переоценил всю увиденную им картину: и эти двое, спящие сном
праведников на брезенте, и довольная улыбка Смолкина, и сосредоточенный
интерес его коллеги Субботина - все подтверждало, что чудо произошло! Ноги
почему-то ослабли, и на лице появились крупные капли пота.
Он сел на траву возле буровой и похлопал себя по карманам.
- Закурить есть? - и тут же спохватился. - Да, вы ведь не курите...
Тщательно обшарив карманы, вспомнил, что вчера здесь же выбросил
пачку и тут же увидел ее, смятую, рядом с собой. Подобрал и на всякий
случай разорвал ее. И снова произошло чудо: в углу увидел сигарету, которую
не заметил вчера. Она была целая, лишь слегка примятая. Он закурил,
поднялся, преодолевая невесть откуда навалившуюся усталость, и подошел к
Субботину. Восемь или девять полуметровых цилиндров были заполнены тонкой
алевролитовой мукой с редкими, чуть ли не миллиметровыми, прослойками
глин...
- Как это вы умудрились? - спросил он, хмелея от буйного ликования,
которое сменило недавнюю опустошенность.
- Пойдемте, покажу, - улыбнулся Михаил.
Геолог нетерпеливо рванулся к буровой, разряжая готовую выплеснуться
наружу радость, быстрым порывистым шагом.
- Ну?
- Идите сюда, - подозвал его Субботин к ящику, где лежала опытная
партия стаканов, доставленных утром на вертолете. - Вот, смотрите. Этот