"Евгений Дрозд. Некромант" - читать интересную книгу автора

светловолосые бритты... Разносчики мелкого товара, продавцы амулетов, жрецы
Исиды, служители Кибелы и халдейские маги. Извиваются гибкие тела восточных
танцовщиц, слышатся звуки флейт и самбук, чужеземная речь, выкрики торговцев
прохладительными напитками. Кажется, что все это движется беспорядочно и
безо всякого смысла, но богам сверху видно, что хаотическое по виду движение
имеет некую цель, что людское скопище устремляется к единому центру и центр
этот - амфитеатр, выстроенный Статилием Тавром еще при Августе. Туда скачут
верхом на конях юноши из благородных семейств, туда смуглолицые рабы несут в
летиках своих хозяек - знатных патрицианок. Туда поспешает сброд из притонов
Субуры и богатый люд из кварталов аристократической Карины.
Выделить в этом плотном потоке одиночную человеческую фигуру - задача
посильная только богам. И Юпитеру, с олимпийских высот снисходительно
созерцающему суету смертных букашек, следовало бы оставить благодушие и
насторожиться, ибо в толпе находится человек, посягнувший на его, Юпитера,
божественную силу и присвоивший себе часть прерогатив громовержца...
Диркот движется в общем потоке, его толкают такие же как он сам
обитатели многоэтажных инсул, от них разит потом и жареными бобами, и если
чем и выделяется он в толпе, то лишь плащем с накинутым на голову
капюшоном - это в такую-то жару! - да еще тем, что тащит с собой прикрытую
крышкой корзину. Только очень внимательный наблюдатель отметил бы, что
Диркот упорно глядит лишь под ноги и, если бы была у предполагаемого
наблюдателя минута, чтобы прислушаться к своим внутренним ощущениям, то
почувствовал бы он в этот жаркий полдень, под голубыми италийскими небесами
приступ внезапного озноба и долго гадал бы, чем объяснить появление среди
потного вала горячечного веселья темного пятна, от которого тянет ледяным
холодом...
Многоцветная толпа вливается в ворота амфитеатра, разбирает
предлагаемые угодливыми служителями афишки, растекается по каменным
ступеням, распределяясь согласно естественному порядку вещей. Знатные
граждане занимают скамьи и ложи вверху; тут сплошное золото, пурпур, шелка;
простой люд, все эти красильщики, пекари, кузнецы, носильщики, погонщики
мулов, солдаты и земледельцы рассаживаются в нижних рядах. Здесь горланят,
перебрасываются шутками, комментируют появление очередного патриция или
популярной куртизанки. Верхи чинно изучают афишки, делают ставки на того или
иного гладиатора, вычитывают имена нанявших бойцов патрициев и имена
владельцев выставленных на поединок зверей. Все волнуется и предвкушает...
Многие головы задираются вверх - нет, все в порядке, небо чистое, дождя не
предвидится, боги благоприятствуют и благосклонно внимают гулу трибун.
Диркот в это время находится с тыльной стороны амфитеатра, где пусто и
куда не доносится шум человеческого скопища. Его черная, съежившаяся тень
скользит по нагретым солнцем камням у основания стены, затем ныряет в ничем
не примечательный дверной проем. Диркот делает шаг в полумрак вслед за своей
тенью. За порогом он задерживается, чтобы дать глазам привыкнуть к скудному
освещению. Трое вооруженных стражников, играющих в кости, поворачивают к
нему головы, но, приглядевшись, возвращаются к своему занятию. Единственным
признаком того, что вошедший узнан является демонстративный и меткий плевок
одного из стражников прямо под ноги Диркоту, да мимолетные гримасы
отвращения на лицах его коллег. Никакой другой реакции не следует и Диркот,
справедливо принимая это за разрешение, торопливо проходит вглубь здания. Он
плотнее закутывается в плащ - от камней коридора тянет сыростью и контраст с