"В.Дроздов, А.Евсеев. Два года над пропастью " - читать интересную книгу автора

противогазы. За невыполнение -- расстрел!" Но принять радиоприемники в
течение суток для немцев оказалось невозможным -- так их было много. Легенда
о том, что в России нет радио, была опрокинута тем фактом, что даже пять
дней спустя люди еще стояли, прислонившись к фасадам домов, и терпеливо
ожидали очереди сдать приемники.
24 сентября, когда склад уже был заполнен, в очередь встал плечистый
коренастый мужчина лет сорока в простой рабочей одежде. Одним из последних
вошел он в глубь магазина "Детский мир", где было устроено хранилище. Он
аккуратно поставил свой приемник подальше от входа и ушел. А когда наступил
комендантский час, и все жители Киева находились уже дома, в складе
радиоприемников раздался взрыв. И тотчас же второй, еще более мощный удар
потряс воздух. Это сдетонировала взрывчатка, хранившаяся в соседнем здании,
где располагалась немецкая военная комендатура. Здание взлетело на воздух.
Под обломками погибли сотни гитлеровских офицеров, работников комендатуры и
гестапо. Сам комендант города Киева, подписавший приказ о сдаче
радиоприемников, вылетел в окно. Чудом он остался жив: протез, который был у
него вместо одной руки, самортизировал его падение.
Первый подарок Максима и его товарищей фашистским захватчикам был
преподнесен.
Вслед за комендатурой в воздух взлетел кинотеатр, в котором немецким
солдатам демонстрировали фильм о взятии гитлеровцами городов на востоке
Франции. Главное было сделано -- все, кто находился в Киеве, почувствовали:
немцы здесь только хозяйничают. Подлинным же хозяином был и будет советский
народ.
Гитлеровцы поняли, что Киев еще не покорился. Якобы для борьбы с
пожарами они стали уничтожать самые красивые, самые лучшие здания в городе.
К смерти был приговорен и "дом Гинзбурга", в котором жили Кудря и Мария
Ильинична. Его оцепили солдаты, жителей выгнали на улицу. "Дом заминирован
большевиками, немцы будут искать мины",--объявлял дворник, обходивший
квартиру за квартирой.
Был поздний вечер. Крещатик горел. Под взрывы, при свете зарева
измученные и объятые ужасом люди до рассвета таскали свои вещи и детей на
откосы и обрывы Днепра. Кудря и Мария Ильинична шли по улице, толкая перед
собой детскую коляску, в которой лежал чемодан и кое-что из одежды -- все
что они успели взять с собой. Они еще думали, что через день-другой вернутся
на Институтскую. Когда подошли к зданию филармонии, где-то сзади раздался
взрыв. Пламя взметнулось в небо. "Дома Гинзбурга" больше не существовало.
Не существовало больше и оружия, шифров, паспортов, денег, адресов,
продуктов --почти всего того, что с таким трудом подбирал себе Кудря для
работы.
Все надо было начинать сначала. И прежде всего искать ночлег. И тут ему
помог Лантух. Расчет, который делал Кудря на то, что люди подобного типа при
немцах обязательно выплывут и пойдут в гору, оправдался. Лантух познакомил
Максима с Гусевым -- управляющим домом No 37 по Пушкинской улице, и Кудря
получил небольшую отдельную квартиру в мансарде из двух комнат с кухней и
кладовой.
-- И чего вы выбрали эту,-- искренне недоумевал управдом.-- Брали бы
внизу -- и просторнее, и теплее, и мебель есть...
Он не догадывался, что "внизу" не было второго выхода на черную
лестницу.