"Иван Владимирович Дроздов. Унесенные водкой (О пьянстве русских писателей)" - читать интересную книгу автора

морщил лицо, очевидно страдая от большой дозы спиртного. Я тоже знал его:
это был студент третьего курса Дмитрий Блынский, как мне говорили, очень
талантливый поэт. Кто-то даже сказал: "Будет второй Лермонтов". Я пододвинул
к нему стул и сел у изголовья.
- А почему вы не уверены, что я родился писателем? А вот Ольга
поверила.
- Ольга не знает теории вероятности, а я знаю. Поэты рождаются раз в
десять лет. Один! Слышите? Только один экземпляр! Прозаики так же редки. И
это у великого народа, да еще не замутненного алкоголем. Так неужели вы,
трезвый человек, прошедший войну, забрали себе в голову, что вы и есть тот
самый редкий экземпляр, который появляется на свет раз в десять лет?.. Ну,
вот Ольге я это прощаю, а вам - нет, не прощу.
Из дальнего угла раздался бас Стаховского:
- Митрий! Не блажи! Не морочь голову нашему секретарю; я с ним уже
сошелся на узкой дорожке и могу свидетельствовать: он неплохой мужик. С ним
мы поладим. А кроме того, ты не прав в корне. Давай уточним наши понятия:
раз в десять лет родится большой поэт - это верно; раз в столетие могут
появиться Некрасов, Кольцов, Никитин; а раз в тысячелетие народ выродит
Пушкина. Но есть еще легион литераторов - их может быть много, - сотня,
другая, и они тоже нужны. Они дадут ту самую разнообразную пищу, которая
называется духовной и которая сможет противостоять вареву сельвинских,
светловых, багрицких. Вот он, наш секретарь, и будет бойцом того самого
легиона. И я в этом легионе займу место на правом фланге. А вот ты из тех,
кто рождается раз в десять лет, но из тебя и карликовый поэтишка не
вылупится, потому как ты жрешь водку и сгинешь от нее под забором. И Ваня
Харабаров - вон он уснул в кресле, он тоже сгинет, потому что пьет
по-черному. И Коля Анциферов, - вон он таращит на нас глаза и не может
понять, о чем мы говорим, - он тоже сгинет. Все вы слякоть, потому что
пьете!
- Ну-ну! Потише! - возвысил голос Блынский. - Я ведь могу и обидеться.
- Пусть он говорит! - пролепетал Анциферов - низкорослый, широкоплечий
и совершенно лысый парень. Он приехал из Донбасса, работал шахтером и, к
удивлению всех, пишет стихи философского содержания и с тонким юмором. Он
тоже очень талантлив, и в издательстве готовится к печати сборник его
стихов. Недавно он получил за него аванс и вскоре же пропил.
- Стаховский грубиян и нахал, но он говорит правду, и за это я его
люблю. И если кто вздумает его тронуть, я его задушу вот этими...
Анциферов поднял над головой красные могучие руки рабочего человека. И
еще сказал:
- И не вздумайте ругаться, как вчера! К нам пришла Ольга. Это наш
ангел, светлое видение. Я сегодня, как только она вошла, отставил в сторону
стакан и выбросил в форточку недопитую бутылку. Жалко, страсть, как жалко, а
при Ольге пить не стану. И вообще... - если бы меня полюбило такое диво,
бросил бы пить совсем. Вот те крест - бросил бы!
Взгляд своих пьяных покрасневших глаз он уставил на меня и долго
смотрел, морща губы, словно пытался что-то выбросить изо рта.
- Так ты, секретарь, посмотреть на нас пришел? А ты скажи мне: зачем
нам секретарь? Ты что, поможешь мне подборку стихов с моим портретом
напечатать, вот как печатают Стаховского? Да у него и никакие не стихи, а их
печатают. Почему их печатают? Да потому, что он Стаховский и зовут его Беня.