"Иван Владимирович Дроздов. Оккупация " - читать интересную книгу автора - Понять мне трудно, как это ты, профессор-медик, а лечить жену другим
доверяешь. Сам бы ей укол сделал. - Испугался в ту минуту, голову потерял. Теперь-то вот кляну себя, а Соню не вернёшь. Одним словом, тошно мне стало жить в Тель-Авиве, на Родину настоящую вернулся. Родился-то я в России, и мать моя, и отец, и деды, прадеды - всех нас земля российская породила, тут и умирать будем. Под утро я проводил Михаила и спать лёг. И едва смежил глаза, как увидел колодец, туннель со струящимся ручейком горячей воды и вдали мерцающий огонёк. И как тогда, в те уже совсем далёкие годы, бегу я за ребятами, бегу, и вдруг кто-то схватил меня за ногу - и я упал. - Эй, парень, иди-ка сюда! - раздался девчоночий хрипловатый голос. И меня потянули за ногу. - Садись вот здесь. Тут труба тёплая. Волосатая большая голова улеглась ко мне на колени, сказала: - Поищи-ка у меня в голове, гадов много, спать не дают. Я никогда не слышал слова "гады", но понял, что речь идёт об отвратительных насекомых, которых теперь, кажется, нет на всей российской земле, но тогда они копошились в рубцах нечистых рубашек, на голове в спутанных, грязных волосах, - и даже во время войны я приказывал старшине батареи возить с собой пустую бочку, в которой мы выпаривали этих кусачих коротконогих тварей. - Ну, ищи! Чего сидишь? - Так темно же. - А ты на ощупь. Пальчиками перебирай - к ногтю её. И если гниды - тоже к ногтю. действительно, нащупал один бугорочек, другой - и затрещали между ногтей мои жертвы, и гниды мне встретились: гирляндами налипли на волосах, - я и их ноготочками. - Вот, молодец! - одобрительно проговорила голова. А я, поощрённый похвалой, ещё больше старался. Искал и искал, и много уж "настрелял" дичи, и мне уж казалось, что меня тоже кусают маленькие хищники, и я отвлекался, чесал свою голову. И потом снова запускал пальцы в длинные и густые волосы незнакомой девицы. Но скоро я устал изрядно, привалился к тёплой трубе и заснул. Пациентка моя тоже спала, и не знаю, сколько мы пребывали в таких живописных позах, - меня сильно толкнули, и я увидел перед собой тень здоровенного мужика. - Не трожь парня, медведь! Чего тебе? - сказала голова, не поднимаясь с моих колен. Но медведь двинул меня сапогом - на этот раз сильнее прежнего, и я полетел на другую сторону туннеля. Подхватился и побежал на огонёк, - он всё мерцал где-то впереди. И бежал я, и бежал, пока не услышал ребячьи голоса: - Пойдём в пещеру. Скоро монтёр придёт, погонит нас. - Не погонит. Он добрый. Я остановился. Перспектива попасть в пещеру была заманчива. - Добрый тот, с усами. А этот зверь, он тя живо насталит!.. Ребята повставали и поплелись дальше на свет. Я шёл сзади. И боялся, как бы не отстать. У идущего рядом спросил: - А что это значит - насталит? Я слова такого не слышал. - О, деревня! Засветит! По шее, значит. |
|
|