"Иван Владимирович Дроздов. Оккупация " - читать интересную книгу автора

- Понять мне трудно, как это ты, профессор-медик, а лечить жену другим
доверяешь. Сам бы ей укол сделал.
- Испугался в ту минуту, голову потерял. Теперь-то вот кляну себя, а
Соню не вернёшь. Одним словом, тошно мне стало жить в Тель-Авиве, на Родину
настоящую вернулся. Родился-то я в России, и мать моя, и отец, и деды,
прадеды - всех нас земля российская породила, тут и умирать будем.
Под утро я проводил Михаила и спать лёг. И едва смежил глаза, как
увидел колодец, туннель со струящимся ручейком горячей воды и вдали
мерцающий огонёк. И как тогда, в те уже совсем далёкие годы, бегу я за
ребятами, бегу, и вдруг кто-то схватил меня за ногу - и я упал.
- Эй, парень, иди-ка сюда! - раздался девчоночий хрипловатый голос.
И меня потянули за ногу.
- Садись вот здесь. Тут труба тёплая.
Волосатая большая голова улеглась ко мне на колени, сказала:
- Поищи-ка у меня в голове, гадов много, спать не дают.
Я никогда не слышал слова "гады", но понял, что речь идёт об
отвратительных насекомых, которых теперь, кажется, нет на всей российской
земле, но тогда они копошились в рубцах нечистых рубашек, на голове в
спутанных, грязных волосах, - и даже во время войны я приказывал старшине
батареи возить с собой пустую бочку, в которой мы выпаривали этих кусачих
коротконогих тварей.
- Ну, ищи! Чего сидишь?
- Так темно же.
- А ты на ощупь. Пальчиками перебирай - к ногтю её. И если гниды - тоже
к ногтю.
Я запустил в тёплые волосы пальцы и стал ощупывать голову и,
действительно, нащупал один бугорочек, другой - и затрещали между ногтей мои
жертвы, и гниды мне встретились: гирляндами налипли на волосах, - я и их
ноготочками.
- Вот, молодец! - одобрительно проговорила голова. А я, поощрённый
похвалой, ещё больше старался. Искал и искал, и много уж "настрелял" дичи, и
мне уж казалось, что меня тоже кусают маленькие хищники, и я отвлекался,
чесал свою голову. И потом снова запускал пальцы в длинные и густые волосы
незнакомой девицы.
Но скоро я устал изрядно, привалился к тёплой трубе и заснул. Пациентка
моя тоже спала, и не знаю, сколько мы пребывали в таких живописных позах, -
меня сильно толкнули, и я увидел перед собой тень здоровенного мужика.
- Не трожь парня, медведь! Чего тебе? - сказала голова, не поднимаясь с
моих колен. Но медведь двинул меня сапогом - на этот раз сильнее прежнего, и
я полетел на другую сторону туннеля. Подхватился и побежал на огонёк, - он
всё мерцал где-то впереди. И бежал я, и бежал, пока не услышал ребячьи
голоса:
- Пойдём в пещеру. Скоро монтёр придёт, погонит нас.
- Не погонит. Он добрый.
Я остановился. Перспектива попасть в пещеру была заманчива.
- Добрый тот, с усами. А этот зверь, он тя живо насталит!..
Ребята повставали и поплелись дальше на свет. Я шёл сзади. И боялся,
как бы не отстать. У идущего рядом спросил:
- А что это значит - насталит? Я слова такого не слышал.
- О, деревня! Засветит! По шее, значит.