"Андрей Дрипе "Последний барьер" (Роман о колонии для подростков)" - читать интересную книгу автора

глубокий смысл?
"Вы никогда не сможете быть таким, как я, вы же не способны ради
другого человека..." Ну, что, что?
Убить?
Взгляд Крума все еще прикован к открытой папке, но глаза не пробегают
по строчкам текста.
Глупости. Это же просто несдержанность, неумение оценить ситуацию и
предвидеть последствия. Однако, который же из них симпатичнее - Межулис
или Рубулинь? Если отбросить юриспруденцию, статьи кодекса, суд и
перенестись в ту ночь на берегу Гауи.
Так который же? И Крум чувствует, что его симпатии на стороне Межулиса.
Как может быть иначе? Ему даже хочется воскликнуть: "Молодчи-на, парень!"
Но когда начинаешь размышлять и загонять все в рамки закона, современной
морали и рассудка, соглашаясь, что нельзя в середине двадцатого столетия
действовать методами эпохи "Трех мушкетеров", картина несколько меняется.
Быть может, этот Рубулинь был добропорядочным человеком, может, ничего
худого он и не замышлял и спустя полчаса оказался бы в кругу семьи. Но
разве можно было требовать в тот момент от Межулиса таких кабинетных
рассуждений? Состояние аффекта - потому и дали всего три года. Но разве в
эту минуту в Межулисе не проявили себя самые что ни на есть человеческие и
понятные чувства?
А ты на его месте смог бы так поступить?
Учитель читает дальше. Оказывается, Денисов - член добровольного
пожарного общества, и им руководили исключительно интересы общества -
проверить, кто и с какой целью развел костер. Как трогательно! Два кротких
радетеля за интересы общества, исполняя свой благородный долг, малость
пошалили, а негодяй подсудимый злодейски пресек их деятельность. Что ж,
можно занять и такую позицию.
В памяти всплывает другой подросток, отбывавший срок в колонии
несколько лет тому назад. Тоже убийца, к тому же убил отца. Славный,
серьезный мальчуган. Изо дня в день, из года в год его отец приходил Домой
пьяный, на его глазах избивал мать, корежил Мебель, колотил младших
братьев. Мальчик, не видя иного выхода, застрелил из охотничьего ружья
мучителя семьи.
Разве не то же самое произошло с Межулисом?
Крум вспоминает свой монолог в классе, и ему хочется надавать себе
пощечин.
"Если бы все действовали так радикально, с преступниками уже было бы
покончено", - приходит на ум ходячее рассуждение. Конечно же и Межулис
полагает, что поступил правильно. Это упомянуто и в приговоре: "...Ничего
не скрыв, рассказал о происшедшем, но виновным себя не признает". А закон
признал. В этом суть противоречия. Но что тут может Поделать Крум? Если он
подойдет к юноше и скажет:
"Я тебя понимаю", - от этого ничего не переменится.
Межулису станет еще тяжелей на душе, еще болезненней он ощутит
несправедливость закона. И нельзя допускать на уроках невнимательности.
Напротив - Межулиса необходимо нагружать работой и занятиями до предела,
чтобы у него не оставалось времени для тягостных раздумий, чтобы скорей
излечился от депрессии.
- Прочитал? - слышится за спиной голос Киршкална.