"Шеннон Дрейк. Триумф рыцаря ("Клан Грэхемов" #4) " - читать интересную книгу автора

Он так много знал, потому что лежал и слушал, но глаза не открывал.
Он провел в постели больше двух недель. А Марго умерла на другой день
после того, как он заболел.
Больного родственника покойного лорда Лэнгли, сэра Роберта, священник,
который ничего не боялся, уговорил бежать.
Леди Лэнгли тоже уехала.
Он понимал ход мыслей молодого служителя Божьего и восхищался им,
восхищался тем, что тот решил остаться в замке. Интересно, почему он сам
остался в живых: только ли потому, что этот Маккинли чтит законы Божьи, или
потому, что рядом были верные люди, которые в случае его смерти могли
перебить всех? Нет, пожалуй, священник рассудил правильно: его люди не
способны на жестокую, бессмысленную бойню.
Не следовало забывать, что Лэнгли стоял на границе, и верность той или
иной стороне постоянно менялась. А покойный хозяин замка был верен и Англии,
и Шотландии. Его мать была кельткой до мозга костей, и в прошлом Лэнгли
стоял словно бы в стороне. По приказу людей, служивших королю, его главные
ворота открывались и подъемный мост ложился через ров. Но неподалеку
располагалась армия Пемброка, и если бы она занялась не преследованием
Брюса, а окончательным подчинением Лэнгли, замок бы жестоко пострадал.
Неприятно сознавать, но люди на равнине сначала гнут спину перед Эдуардом и
лишь потом преклоняют колени перед шотландским королем.
Он лежал в господских покоях, в той самой постели, где умерла Марго. И
временами тяжесть потери жены и нежной маленькой Эйлин давила на сердце
таким нестерпимым грузом, что его не могли облегчить ни ярость, ни горе, ни
ненависть. Но иногда, оставаясь в комнате один, он напоминал себе, что
поклялся выжить. И тогда он заставлял себя двигаться, чтобы разработать
мышцы. Прежде всего руки, поскольку после долгих дней жесточайшей лихорадки
даже пальцы отказывались повиноваться разуму. Мало-помалу он научился
сжимать кулаки, поднимать руки, садиться, вставать и, наконец, сделал первый
шаг. Потом заставлял себя посидеть, потому что знал, что надо сделать
передышку. Иногда к нему заглядывал Маккинли, но Эрик уже миновал смертную
черту, зато было много других, кто гораздо больше, чем он, нуждался во
внимании священника. Его люди охраняли дверь, и когда приходили служанки,
сторожили каждый их шаг. Но по мере того как он выздоравливал, его все чаще
оставляли одного. Он не выходил из комнаты, пока не вернул себе прежнюю
силу, а потом позвал Питера Макдоналда и попросил ему помочь. Эрик хотел как
следует вымыться в теплой, успокаивающей тело воде, потому что во все дни
болезни, пока он метался в жару, на нем сохранялись кровь и грязь последнего
сражения и пот немощной слабости. И теперь ему очень хотелось ощутить себя
чистым.
Во время купания он мрачно слушал растерянного Питера, который никак не
мог прийти в себя, узнав, что едва живой, прикованный к постели Роберт
Невилл сбежал из замка, а вслед за ним отправилась и эта леди, хотя и вполне
здоровая, но с которой не спускали глаз.
- Никто не признается, - пожаловался Питер.
Эрик кивнул.
- Здесь явно есть подземный ход. Я непременно его отыщу.
- А у вас хватит сил вытрясти из них правду? - Макдоналд был отнюдь не
старым человеком, но его обветренное лицо сплошь избороздили морщины.
Подобно Эрику, он сначала был моряком и, только сойдя на берег, обучился