"Дэвид Дрейк. Эльфийский дом ("Повелитель Островов")" - читать интересную книгу автора

града. Туника Моны не имела рукавов и была длиной всего лишь до колен,
однако даже при этом Кэшел опасался, как бы эта одежонка не сыграла роль
паруса и не позволила ветру сдуть девушку со скалы. Однако саму Мону ни
ветер, ни дождь не смущали: она шагала уверенно и твердо, ни разу не
запнувшись и не потеряв равновесия.
Вершина скалы, как оказалось, представляла собой плоскую, словно
столешница, площадку, в центре которой высился замок. Впрочем, свободного
пространства от его стен до обрыва оставалось не больше, чем в размах рук
юноши. Он задумался о том, не была ли и эта площадка выровнена искусственно,
с тем чтобы служить замку неким подобием пьедестала, но потом вспомнил, что,
по словам Моны, и здание, и скала представляли собой части единого - то ли
сотворенного, то выращенного - целого.
Вход в замок находился не прямо напротив того места, где на плоской
вершине заканчивалась тропа, поэтому девушка двинулась направо, и Кэшел
последовал за ней. Теперь, оказавшись, рядом со зданием, он понял, что
издали видел не окна, а лишь очертания былых проемов: все отверстия были
даже не закрыты ставнями, а заложены камнем.
Дождь пошел сильнее, к тяжелым каплям добавились еще и настоящие
градины, каждая размером с перепелиное яйцо. Юноше даже пришлось прикрыть
ладонью глаза, а в том, что у него появится множество синяков и шишек,
сомневаться не приходилось. Ледяные шары, с треском ударяясь о камень,
разлетались мелкими, острыми, больно ранившими лодыжки осколками.
- Ведущая в одну из башен дверь находилась в нише. Мона стала возиться
с замком, а Кэшел, сгорбившись, встал позади, чтобы заслонить девушку от
залетавших под каменный навес градин.
Стук града заглушал даже гром, однако его могучие раскаты вызывали
дрожь камня под ногами. Юноша пробежался по стене кончиками пальцев,
стараясь нащупать места соединения каменных блоков, но если там таковые и
имелись, они были слишком незаметными для осязания или зрения.
Видя, что у девушки ничего не получается, он предложил:
- Мона, может, я попробую ее вышибить? Говорить ему пришлось громче,
чем обычно, ибо любые звуки заглушала дробь града.
Поверхностный слой легко отшелушивался при прикосновении. Хотя замок и
стоял под открытым небом, камень гнил, как бывает со статуями, погребенными
в едкой кислотной почве леса.
- Не надо, у меня уже получилось, - ответила девушка, и дверь
действительно отворилась.
Мона вошла внутрь, Кэшел последовал за ней, стукнувшись о косяк. Дверь,
косяки и даже петли - все было сделано (сделано ли?) из такого же камня, как
и стены. Стоило вошедшим оказаться внутри, как дверь захлопнулась со звоном,
более походившим не на стук камня о камень, а на звук ксилофона.
В это же мгновение шум бури смолк.
- Здесь есть свет! - удивленно воскликнул Кэшел.
И действительно, мягкое, не отбрасывавшее теней свечение испускалось
самими каменными стенами холла. Мебели в помещении не было, зато стенная
резьба по вычурности и замысловатости могла соперничать с гравировкой на
парадных столовых сервизах знатных особ. Правда, сохранилась эта резьба
далеко не везде: о ее былом великолепии можно было судить лишь по некоторым
участкам. Гниение поразило замок не только снаружи, но и внутри, затронув
большую часть стен.