"Дэвид Дрейк, Эрик Флинт. Окольный путь ("Велисарий" #1)" - читать интересную книгу автора

Просто камень. Один-единственный. Сознание отсутствовало тоже.
Тем не менее то, во что превращался камень, не появилось случайно.
Замысел - самый первый, изолированный от всего остального - возник
благодаря человеку, сидевшему на корточках в пещере. Человек сидел и
неотрывно смотрел на камень.
Любой другой человек - или почти любой - открыл бы в удивлении рот и
отшатнулся, или убежал, или схватился за бесполезное в данном случае
оружие. Некоторые - немногие, избранные люди - попытались бы понять, что
они видят. Но человек в пещере просто смотрел, не отрываясь.
Он не пытался понять замысел, поскольку с презрением относился ко
всему, что шло от ума. Но, можно сказать, он пребывал в состоянии
созерцания: сконцентрировавшись, он всеми мыслями и душой сосредоточился на
предмете, а это было за пределами возможного для почти всех остальных
людей, живущих на земле.
Замысел появился в той пещере и в то время, потому что сидевший там
человек, который размышлял над замыслом, на протяжении многих лет лишал
себя всего, кроме собственной, властвующей над всем, важнейшей,
всепоглощающей цели.

* * *

Его звали Михаил Македонский, и был он монахом-пустынником, одним из
тех святых людей, которые исповедуют свою веру через уединение и
размышления, стоя на столбах или поселившись в пещерах.
Михаил Македонский, благодаря своей вере абсолютно лишенный страха,
протянул морщинистую руку и дотронулся костлявым пальцем до камня.
Прикосновение пальца монаха стало открывать грань за гранью - можно
сказать, это были грани знания. Если бы замысел на самом деле был
светящимся изнутри драгоценным камнем, то ослепил бы человека, который к
нему прикоснулся.
Как только Михаил Македонский дотронулся до замысла, его тело
содрогнулось, словно в агонии, рот широко раскрылся в беззвучном крике, а
лицо исказила чудовищная гримаса. В следующую секунду он потерял сознание.

* * *

Целых два дня Михаил пролежал в пещере без сознания. Он дышал, сердце
его билось, душа витала в призрачных мирах.
На третий день Михаил Македонский проснулся. Проснулся внезапно. Все
его тело находилось в состоянии боевой готовности, разум в полном сознании;
он даже не чувствовал слабости. (По крайней мере, слабости духа. Тело
ощущало привычную немощь после многих лет самоограничений и полнейшего
аскетизма.)
Михаил без колебаний протянул руку и схватил замысел. Он опасался еще
одного приступа, но жажда понять пересилила страх. Да и в этом случае страх
оказался беспочвенным.
Ничем не прикрытая сила замысла теперь преломлялась многими гранями, а
сила вспышки утратила изначальную яркость. Теперь замысел был ограничен
отрезком времени. Внутреннее восприятие времени у монаха изменилось, стало
безумным; замысел на мгновение был затуманен смятением. Отрезок времени