"Сергей Довлатов. Собрание сочинений в 4 томах. Том 3" - читать интересную книгу автора

Вера Панова рассказывала:
Однажды ей довелось быть на приеме в Кремле. Выступал Никита Хрущев. Он
как следует выпил и поэтому говорил долго. В частности, он сказал:
"У дочери товарища Полянского была недавно свадьба. Молодым преподнесли
абстрактную картину. Она мне решительно не понравилась..."
Через три минуты он сказал:
"В доме товарища Полянского была, как известно, свадьба. И вдруг начали
танцевать... как его? Шейк! Это было что-то жуткое..."
И наконец, он сказал:
"Как я уже говорил, в доме товарища Полянского играли свадьбу. Молодой
поэт читал стихи. Они показались мне слишком заумными..."
Тут Панова не выдержала. Встала и говорит Хрущеву:
"Все ясно, дорогой Никита Сергеевич! Эта свадьба явилась могучим
источником познания жизни для вас..."

Естественно, что я подружился с такими же многострадальными, голодными
авторами. Это были самолюбивые, измученные люди. Официальный неуспех
компенсировался болезненным тщеславием. Годы жалкого существования
отражались на психике. Высокий процент душевных заболеваний свидетельствует
об этом. Да и не желали в мире призраков соответствовать норме.

Соло на ундервуде

Как-то раз Найман и Губин поссорились. Заспорили - кто из них более
одинок.
Конецкий и Базунов чуть не подрались. Заспорили - кто из них опаснее
болен.
Шигашов и Горбовский вообще прекратили здороваться. Заспорили - кто из
них менее нормальный.
"До чего же ты стал нормальный!" - укорял приятеля Шигашов.
"Я-то ненормальный, - защищался Горбовский, - абсолютно ненормальный. У
меня есть справка из психоневрологического диспансера... А вот ты - не знаю.
Не знаю..."

Строжайшая установка на гениальность мешала овладению ремеслом,
выбивала из будничной житейской колеи. Можно быть рядовым инженером. Рядовых
изгоев не существует. Сама их чужеродность - залог величия.
Те, кому удавалось печататься, жестоко расплачивались за это. Их
душевный аппарат тоже подвергался болезненному разрушению. Многоступенчатые
комплексы складывались в громоздкую безобразную постройку. Цена компромисса
была непомерно высокой...

Соло на ундервуде

Как-то раз Битов ударил Андрея Вознесенского. Битова подвергли
товарищескому суду. Плохи были его дела.
"Выслушайте меня, - сказал Битов, - и поймите! Я расскажу вам, как это
произошло! Стоит мне рассказать, и вы убедитесь, что я действовал правильно.
И тогда вы сразу же простите меня. Дайте мне высказаться. Вот как это было.
Захожу я в ресторан. Стоит Андрей Вознесенский. А теперь скажите, мог ли я