"Сергей Довлатов. Собрание сочинений в 4 томах. Том 2" - читать интересную книгу автора

конфликта отцов и детей. Пускай раздувают легенду о вымышленном антагонизме
между ними... Наша молодежь свято чтит захоронения отцов. Утверждая таким
образом неразрывную связь поколений...

Свинью волокли по шершавой доске. Борта машины гулко вздрагивали. Они
были выкрашены светло-зеленой краской. Шофер наблюдал за происходящим,
высунувшись из кабины.
Рядом вертелся на турнике молдаванин Дастян, комиссованный по болезни.
Он ждал приказа командира части и гулял без ремня, тихо напевая...

- Ваша рота дислоцирована напротив кладбища, - тянул подполковник, - и
это глубоко символично. Нами установлено, что среди прочих могил тут имеются
захоронения героев Отечественной войны. В том числе и орденоносцев. Таким
образом, создаются все условия для шефства над павшими героями...

Свинью затащили в кузов. Она лежала неподвижно, только вздрагивали
розовые уши. Вскоре ее привезут на бойню, где стоит жирный туман. Боец
отработанным жестом вздернет ее за сухожилие к потолку. Потом ударит в
сердце длинным белым ножом. Надрезав, он быстро снимет кожу, поросшую
грязной шерстью. И тогда военнослужащим станет плохо от запаха крови...

- Кто здесь Пахапиль?
Густав вздрогнул. Он поднялся и вспомнил, что было минуту назад. Как
ефрейтор Петров вытянул руку и сказал, тайно давясь от смеха:
- В нашем подразделении уже есть такой солдат. Он взял шефство над
павшим героем и ухаживает за его могилой. Это инструктор Пахапиль!
- Кто здесь Пахапиль? - недоверчиво отозвался Мар. - Вы, что ли,
Пахапиль?
- Так, - ответил Густав, краснея.
- Именем командира роты объявляю вам благодарность. Ваша инициатива
будет популяризирована. В штабе намечено торжественное собрание отличников
боевой подготовки. Поедете со мной. Расскажете о своих достижениях. В дороге
набросаем план.
- Я вообще-то эстонец, - начал было Пахапиль.
- Это даже хорошо, - оборвал подполковник, - с точки зрения братского
интернационализма...

В штабе было людно. Под графиками, художественно оформленными стендами,
материалами наглядной агитации, толпились военнослужащие. Сапоги и мокрые
волосы блестели. Пахло табаком и дегтем.
Они взошли по лестнице. Мар обнимал Пахапиля. На площадке их окружили.
- Знакомьтесь, - гражданским тоном сказал подполковник, - это наши
маяки. Сержант Тхапсаев, сержант Гафиатулин, сержант Чичиашвили, младший
сержант Шахмаметьев, ефрейтор Лаури, рядовые Кемоклидзе и Овсепян...
"Перкеле, - задумался Густав, - одни жиды..."
Но тут позвонили. Все потянулись к урнам. Кинули окурки и зашли в
просторный зал...

И вот Пахапиль на трибуне. Внизу белеют лица, слева - президиум,
графин, кумачовая штора. Сбоку - контрабас, из зала он не виден.