"Сергей Довлатов. Собрание сочинений в 4 томах. Том 2" - читать интересную книгу автора

"Летом... непросто казаться влюбленным..."

Жизнь стала податливой. Ее можно было изменить движением карандаша с
холодными твердыми гранями и рельефной надписью - "Орион"...
- Летом непросто казаться влюбленным, - снова и снова повторял
Алиханов...

В десять часов утра его разбудил сменщик. Он пришел с мороза,
краснолицый и злой.
- Всю ночь по зоне бегал, как шестерка, - сказал он, - это - чистый
театр... Кир, поножовщина, изолятор набит бакланьем...
Алиханов тоже достал сигарету и пригладил волосы. Целый день он
проведет в изоляторе. За стеной будет ходить из угла в угол рецидивист
Анаги, позвякивая наручниками...
- Обстановка напряженная, - говорил сменщик, раздеваясь. - Мой тебе
совет - возьми Гаруна. Он на третьем блокпосту. Спокойнее, когда пес
рядом...
- Это еще зачем? - спросил Алиханов.
- То есть как? Может, ты Анаги не боишься?
- Боюсь, - сказал Алиханов, - очень даже боюсь... Но все равно Гарун
страшнее...
Накинув телогрейку, Алиханов пошел в столовую.
Повар Балодис выдал ему тарелку голубоватой овсяной каши. На краю
желтело пятнышко растаявшего масла.
Надзиратель огляделся.
Выцветшие обои, линолеум, мокрые столы...
Он захватил алюминиевую ложку с перекрученным стеблем. Сел лицом к
окну. Вяло начал есть. Тут же вспомнил минувшую ночь. Подумал о том, что
ждет его впереди... И спокойная торжествующая улыбка преобразила его лицо.
Мир стал живым и безопасным, как на холсте. Он приглядывался к
надзирателю без гнева и укоризны.
И казалось, чего-то ждал от него...


11 марта 1982 года. Нью-Йорк

Простите, что задержал очередную главу. Отсутствие времени стало
кошмаром моей жизни. Пишу я только рано утром, с шести и до восьми. Дальше -
газета, радиостанция "Либерти"... Одна переписка чего стоит. Да еще -
младенец... И так далее.
Развлечение у меня единственное - сигареты. Я научился курить под
душем...
Однако вернемся к рукописи. Я говорил о том, как началась моя
злосчастная литература.
В этой связи мне бы хотелось коснуться природы литературного
творчества. (Я представляю себе вашу ироническую улыбку. Помните, вы
говорили: "Сережу мысли не интересуют..." Вообще, слухи о моем
интеллектуальном бессилии носят подозрительно упорный характер. Тем не
менее - буквально два слова.)
Как известно, мир несовершенен. Устоями общества являются корыстолюбие,