"Сергей Довлатов. Соло на IBM" - читать интересную книгу автора

приятельницы. Штейну захотелось быть любезным.
- Леночка, - сказал он, - ты чудно выглядишь. Тем более - на фоне
остальных.
Парамонов говорил о музыковеде Штейне:
- Вот, смотри. Гениальность, казалось бы, такая яркая вещь, а
распознается не сразу. Убожество же из человека так и прет.
Алексей Лосев приехал в Дартмут. Стал преподавать в университете.
Местные русские захотели встретиться с ним. Уговорили его прочесть им
лекцию. Однако кто-то из новых знакомых предупредил Лосева:
- Тут есть один антисемит из первой эмиграции. Человек он
невоздержанный и грубоватый. Старайтесь не давать ему повода для хамства.
Не сосредоточивайтесь целиком на еврейской теме.
Началась лекция. Лосев говорил об Америке. О свободе. О своих
американских впечатлениях. Про евреев - ни звука. В конце он сказал:
- Мы с женой купили дом. Сначала в этом доме было как-то неуютно. И
вдруг не территории стал появляться зайчик. Он вспрыгивал на крыльцо. Бегал
под окнами. Брал оставленную для него морковку...
Вдруг из последнего ряда донесся звонкий от сарказма голос:
- Что же было потом с этим зайчиком? Небось подстрелили и съели?!
Когда "Новый американец" окончательно превратился в еврейскую газету,
там было запрещено упоминать свинину. Причем даже в материалах на
сельскохозяйственные и экономические темы. Рекомендовалось заменять ее
фаршированной щукой.
Меттер говорил презираемой им сотруднице:
- Я тебя выгоню и даже не получу удовольствия.
Дело происходило в газете "Новый американец". Рубин и Меттер страшно
враждовали. Рубин обвинял Меттера в профнепригодности. (Не без основания).
Я пытался быть миротворцем. Я внушал Рубину:
- Женя! Необходим компромисс. То есть система взаимных уступок ради
общего дела.
Рубин отвечал:
- Я знаю, что такое компромисс. Мой компромисс таков. Меттер
приползает на коленях из Джерси-Сити. Моет в редакции полы. Выносит мусор.
Бегает за кофе. Тогда я его, может быть, и прощу.
Меттер называл Орлова:
"Толпа из одного человека".
У Бори Меттера в доме - полный комплект электронного оборудования.
Явно не хватает электрического стула.
Орлова я, как говорится, раскусил. В Меттере же - разочаровался. Это
совершенно разные вещи.
В "Капитанской дочке" не без сочувствия изображен Пугачев. Все равно,
как если бы сейчас положительно обрисовали Берию. Это и есть - "милость к
падшим".
Дело было лет пятнадцать назад. Судили некоего Лернера. Того самого
Лернера, который в 69 году был знаменитым активистом расправы над Бродским.
Судили его за что-то позорное. Кажется, за подделку орденских документов.
И вот объявлен приговор - четыре года.
И тогда произошло следующее. В зале присутствовал искусствовед
Герасимов. Это был человек, пишущий стихи лишь в минуты абсолютной душевной
гармонии. То есть очень редко. Услышав приговор, он встал. Сосредоточился.