"Сергей Довлатов. Игрушка" - читать интересную книгу автора

на старое место.
- Может, сойдет? - упавшим голосом выговорил писатель.
- Вы не беспокойтесь. Подумаешь, машина. У меня их штук двадцать пять.
Правда, у той был капот. И фары.
- У этой тоже фары.
- У той были никелированные... Она найдется. Вы на кухне смотрели?
- Смотрел.
- А за плитой?
- За плитой еще не смотрел.
- Может, она там?
Григорий Борисович вынул из стола рейсшину. Долго водил ею за газовой
плитой. Выкатил оттуда россыпь дряни, напоминавшей экскременты.
- Не густо, - сказал писатель.
- Найдется, - в который раз повторил Ариэль...
Короче, лето превратилось в ад. Ариэль появлялся, как тень отца в
"Гамлете". Ужасом веяло на писателя от его слов:
- Не беспокойтесь. Она найдется.
Писателю снились автомашины. Они съезжались к нему, беспомощному -
черные, громадные. Капоты их были угрожающе подняты. Никелированные фары
сверкали.
Писатель обратился к Мишкевицеру. Тот сказал:
- Да бросьте. Подумаешь, машина. У него их целый автопарк. Найдется...
Вы на чердаке смотрели?
- Нет у меня чердака, - сказал писатель. Он почувствовал, что близок
к нервному срыву. Забросил все свои дела. Позвонил в Нью-Йорк литературному
агенту Гордону Брукмайеру.
- Помнишь, Горди, ты хотел отдать мне свой автомобиль?
- Бери. Он только даром место занимает.
- Какая марка?
- "Бьюик-ригал", восемьдесят первого года. Что называется, в рабочем
состоянии. Для новичка в самый раз.
- Фары никелированные?
- Вроде бы.
- Капот поднимается?
- Как это? Зачем ему подниматься?
- Не поднимается капот?
- Поднимается, когда надо.
- Ну, слава Богу...
- Радуйся, мизерабль, - сказал Ариэлю писатель, - ликуй. В четверг
тебе пригонят настоящую машину.
- Новую?
- Почти. "Бьюик" восемьдесят первого года.
- Знаю, - сказал Ариэль, - всего шесть цилиндров. К тому же я еще
маленький. А когда вырасту, дядя Леня подарит мне новенькую "Тойоту"...
Писатель удалился, сгорбившись, жестикулируя и беззвучно шевеля губами.
А потом все разъяснилось. Машину утащил хозяйский пес Дунай. Она
поблескивала в глубине его невзрачной будки, как сокровище. Когда хозяин
вытащил машину, на боках ее обнаружились глубокие следы зубов.
Теперь писатель часто видел Ариэля около собачьей конуры. Мальчик
приближался к Дунаю, беседовал с ним. Что-то внушал ему настойчиво и мягко.