"Владимир Довгань, Елена Минилбаева. Как заработать первый миллион, не имея стартового капитала" - читать интересную книгу автора

"голландки" и пекли картошку. В этот момент я был, наверное, самым
счастливым мальчиком на земле: треск огня в печке, запах картошки и
удивительно добрый дедушкин голос, рассказывающий мне свои затейливые
истории. Своей окладистой бородой дедушка напоминал мне какого-то доброго
волшебника, да и сама природа вокруг была сплошным Берендеевым царством.
Так я и прожил в этом таежном царстве до первого класса. Перед самым
началом учебного года приехал отец и забрал меня в Тольятти - обживать
новенькую квартиру. Я весело укладывал свои нехитрые пожитки в маленький
рюкзачок, и вдруг кто-то тихонько толкнул меня в бок. Обернувшись, я увидел
деда. Он, заговорщицки подмигивая, протягивал мне что-то в своей руке. Когда
он разжал свою ладонь, на ней лежал тот самый камушек с золотой искоркой...
Для меня дедушка с бабушкой навсегда остались самыми дорогими людьми
после отца и матери. Я на всю жизнь запомнил тепло их сердец, любовь и
заботу.
Сегодня я понимаю, что в те годы я получил первые уроки жизни. В этом
глухом краю можно было легко опуститься до звериного недоверия к людям, тем
более что в поселке жили и самые настоящие уголовники, сосланные властью
подальше от городов и областных центров. Но в то же время нигде более я не
встречал настолько открытых и дружелюбных людей. Суровые условия жизни не
только не ожесточили их, но словно отсекли все ненужное, наносное. В этом
таежном тупике можно было выжить только благодаря взаимовыручке, не чуждаясь
и поддерживая друг друга.
Здесь же я получил и первую трудовую закалку. Помню, как мы с дедом
строили сарай. Начали еще затемно: напилили досок, подготовили стропила,
бревна для фундамента. Дед умело подгонял одно бревно к другому, не забывая
попутно объяснять мне, для чего нужен мох и как лучше класть кровлю.
Закончили уже поздним вечером, когда я просто падал с ног от усталости, но
ни за что не хотел уходить, не увидев готовой постройки. С детства наблюдая,
как азартно, на износ работают старшие, я уже тогда выработал отношение к
труду.

С тех пор я придерживаюсь мысли, что лучшая система воспитания - это
личный пример.

Никто из домашних никогда не сидел без дела. У нас в доме всегда было
много разных инструментов. В Ерофей Палыче отец работал в маленьком
сарайчике, а в Тольятти умудрился разместить целую мастерскую прямо в нашей
квартире. Выдвижные шкафы, сделанные его руками, были наполнены самым что ни
на есть богатством. Отдельная полочка с шурупами и болтами, полочка с
гвоздями всех размеров, отдельно - электрические приборы, провода,
отдельно - отвертки всех мастей, гаечные ключи, пилочки и стамески. "Гвоздем
программы" была непозволительная для того времени роскошь - электрическая
дрель.
Конечно, нас с братом как магнитом тянуло к этой сокровищнице. Когда
отец принимался мастерить новую вещь, мы всегда крутились рядом, подмечая и
впитывая в себя отцовские приемы. Было удивительно наблюдать, как с помощью
простых манипуляций неотесанная болванка в руках отца превращается в изящную
ручку для двери или подставку для телевизора. Момент открытия, постижения
мастерства превращений всегда был для меня чем-то похожим на волшебство. Это
привлекало меня куда больше, чем игры с какими-то пластмассовыми магазинными