"Ричи Михайловна Достян. Кинто " - читать интересную книгу автора

Здесь совершенно необходимо напомнить читателю, что Реваз не просто
симпатичный парень, но, как и Ламара, даже для грузина чересчур красивый. А
местные жители, и это напомним, питают слабость к красоте.
Мальчишку не только впускали в дом, его зазывали:
- Заходи, генацвале, заходи!
И он шагал через порог как человек, которому всегда все удается -
бесцеремонно ходил по квартире, даже заглядывал под кровати...
- Что ты ищешь, генацвале? - ласково, но настороженно спрашивали его.
- Как что, утиль!
- Тогда не забывай, в какой дом пришел - хлама под кроватями не держим.
Ну а если "сборщики утиля" норовили проникнуть на кухню, им указывали
на дверь.
Ребята надрывались, но с наслаждением таскали всякую рухлядь, нравилась
им эта рискованная игра. Утиль складывали в подвале Ламариного дома.
Так проходили дни. Труднее бывало вечерами. К унынию присоединилась и
тревога. Существует, как видно, инстинкт дома: с наступлением темноты все
должны собираться у домашнего очага. Ночная тьма сама по себе таит
опасность.


Однажды утром вошел Датико в гостиную и увидел ее как бы со стороны:
ковры, красивая мебель - все это потеряло свою ценность и даже вызывало
глухое раздражение.
Незнакомое чувство подсунуло мысль: "С чего это все мое перестало мне
нравиться? И с чего это я так часто вспоминаю детство?"
Он глянул в окно и с острым любопытством посмотрел на липу: то ли она
придвинулась, то ли ее вообще подменили. Не просто стоит дерево, дающее
тень, а присутствует... Дальше мысль расплылась, оставив смутное ощущение
соприкосновения с чем-то значительным.
Он постоял в тишине. Подивился силе безмолвия, которое от дерева
исходило.
Поведение главы семьи, такого насмешника и такого от домашних дел
далекого, было для всех настоящим открытием. Датико стал вникать в
повседневное и перестал вспыхивать по пустякам.
Удивила родителей и Ламара.
Не слишком щедрая на ласку и еще более скрытная, чем мать, она
рассказала за ужином, что Кинто каждый день ее будил. И в день своего
исчезновения, кстати, тоже.
Он, оказывается, приходил к ней в комнату, когда все еще спали, вставал
передними лапами на край постели и пристально на нее смотрел. Если она не
сразу открывала глаза, кот легонько притрагивался лапой к ее лицу.
Разбуженная, она приподнимала край одеяла. Кот нырял и укладывался рядом.
При этом ему непременно нужно было положить голову ей на руку. Как только
это ему удавалось, он тут же включал носовой моторчик и так, под уютное
мурлыканье, она засыпала снова.
Мама поджала губы. На сей раз она смолчала по весьма важной причине -
появилась надежда, что дочь и в более серьезных обстоятельствах будет с нею
откровенной.
Бабушка, сидевшая рядом, молча погладила внучку по голове. Ламара
встала и вышла. Даже бабушке не могла она сказать, какую боль причиняет ей