"Ричи Михайловна Достян. Кинто " - читать интересную книгу автора

Хотя нас никто об этом не просит, дадим краткую справку. Чрезвычайно
близок был к истине Датико. Когда хищник из породы кошачьих оглаживает себя
с головы до кончика хвоста подробно, тщательно, так сказать, самозабвенно -
это признак великолепнейшего настроения. Видимо, кот мысленно птицу поймал,
отчего же не ублажить себя после удачной охоты?!
Теперь, когда все кинулись на поиски, вспомнили, что в последний раз
его видели за этим странным умыванием. Но чем больше себе это уясняли, тем
невероятнее делалось его исчезновение. В двери уйти он не мог, потому что
никто не уходил и не приходил. Если выпал из окна, то это должно было
произойти раньше, когда волнующие его птички еще не спали.
Ламара все равно бегала во двор, расспрашивали сидящих на скамейке
соседок. Ничего из окна не падало. Сомневаться не приходилось - женщины
сидели здесь давно, и долго еще просидят:
- Такой жара!..
Можно себе представить, в каком настроении сели за ужин.
Допоздна, под всякими предлогами, семейство не ложилось спать.
Бабушка молчала. Был это тот редкий случай, когда она не произнесла
своего миротворческого: подожди-подожди...
Наступила одна из самых душных (так будут говорить все лето) ночей.
Женщины в конце концов пошли спать. Датико оставался в гостиной. Как всякий
тучный человек, он особенно маялся: пил без конца холодный боржоми и
вздыхал, выходил на балкон, много курил и где-то уже перед рассветом, когда
единственная на всю округу чинара сыпучим шелестом оповестила о том, что
там, на ее высоте, пролетела зыбкая полоска ветра, он решил, что хватит,
пора спать!.. И... с места не двинулся. Не только духотою тяготила
сегодняшняя ночь. Закурив новую папиросу, он кинул спичку во двор. Серые
камни опять навели его на мысль, что кот мог разбиться. Не этих сплетниц
надо было спрашивать, а дворника... Датико отошел от окна и тут же
почувствовал, что он не один. Обернулся - в комнате никого. Глянул рассеянно
в окно и вздрогнул - из черной гущи листвы зеленым золотом в упор светили
глаза - и яростно и торжествующе. Это он!
Датико стоял в замешательстве. Испытав и жуть и радость, пробовал
понять, что мешает ему окликнуть кота. Каким-то образом он знал, что не
нужно этого делать, не надо шуметь. Свеченье этих глаз притягивало, и
подчиняло, и... сообщало: "Эта ночь такая же моя, как твоя, эта липа такая
же моя, как твоя, эта моя жизнь - моя!"
Человек стоял в странном отчуждении. В состоянии возвышенной ясности,
от которой происходящее становилось еще необъяснимей. Сердце его улавливало
мгновенные касания чего-то своего, давнего, позабытого.
Вдруг Датико почувствовал страшную усталость, но уйти мешала загадка -
как попал туда кот? Не делая резких движений, Датико высунулся в окно и
впервые за эту трудную ночь улыбнулся. Справа от окна кривая толстая ветвь
локтем подходила к стене дома. Между нею и подоконником было около метра.
Ну хорошо, расстояние рассчитал, на когти свои понадеялся, но, для того
чтобы очутиться на дереве, надо было еще и подтянуться - ветка не вровень
подходила, а маячила довольно высоко над окном. Значит, он прыгал снизу
вверх?
Блестя в темноте потным лицом, Датико качал головой, цокал языком: не
кот, а барс, ничего не боится, и нахал порядочный - смотрит на меня и домой
даже и не думает возвращаться!.. Назад будет проще - с ветки на широкий