"Ричи Михайловна Достян. Кинто " - читать интересную книгу автора

Даже мы с вами знаем, слухоносцы не врали. Странно другое - как на
протяжении веков древний Кавказ не выработал правил, скажем: "Или
подслушивай как следует, или не подслушивай совсем".
Но есть, очевидно, и на это свой резон. Что, спрашивается, делали бы
некоторые почтенные тифлисцы душными ночами, как боролись бы с бессонницей?!
Так и течет жизнь под горой святого Давида - с освежающим смехом и
бодрящим паникованием. А любопытство, как вечный огонь, никогда не угасает и
никому не мешает радоваться жизни.
Слух не подтвердился, о нем позабыли, однако прозрачная тень не
исчезла. А если ее породила зависть, она не исчезнет вообще. Ее даже седина
подчас отбелить не может.


XI

Люди смеются, кричат и клевещут, а котенок растет.
Природа оказалась щедрой, наделив Кинто не только редкой внешностью, но
и тем, что у людей принято обозначать словом "личность".
Раннее детство кончилось у него очень быстро. Войдя в возраст
мальчишки-шалопая, он начал заводить свои порядки.
На кухне появлялся в одно и то же время. Для послеобеденного сна выбрал
укромное местечко в гостиной под столом, покрытым плюшевой скатерью. Спал
здесь долго, а потом в течение дня досыпал в самых неожиданных местах.
Однажды родители ушли в гости без Ламары.
Был прохладный вечер после грозы. Бабушка возилась на кухне. Кот,
видимо, спал: не слышно было ни игры с грецким орехом, ни шуршания бумажной
мыши, которую он без конца ловит и терзает.
Ламара в длинном халатике читала за своим столом при свете настольной
лампы. Вдруг чувствует, кто-то потянул ее за подол. Видит - Кинто. И не
играет, а лезет к ней. Цепляется коготками за ткань, подтягивается и лезет.
Добрался до коленей. Ламара думала, здесь он и уляжется спать. Ничего
подобного. Кинто бесцеремонно карабкается выше. Уцепился за нагрудный
карманчик, вылез на плечо, оттуда - прыг на книгу и к настольной лампе. В ее
сиянии, как на солнечной полянке, стал устраиваться, и не как-нибудь, а
лицом к ней, к Ламаре.
Он очень долго устраивался. И раз, и два привставал, прямо как пожилая
кошка, которая никак не угнездится. Наконец подоткнул под грудку обе лапы,
затих и только тогда направил на девочку золотистые лучики уже осмысленных
глаз.
Ламара заволновалась. Было ясно, сам в гости к ней пришел. Очень
хотелось приласкать, но что-то подсказывало - не надо, сейчас нельзя. Она с
самого начала обращалась с котенком так, словно это птица, которую не надо
трогать руками. Когда бывало нужно перенести или поднять с пола, она не
хватала его, как все, точно берутся за утюг, а подводила ладони снизу, и кот
оказывался в люльке.
Неужели он это запомнил и ценит?
Девочка опустила глаза, но читать уже не смогла. Взглянула на гостя и
заметила, что он своих пристальных глаз с нее не сводит. Весь его спокойный
и вдумчивый вид говорил: "Я пришел с тобою быть..."
Прозрачная занавеска серым дымком улетела в окно, впуская в дом тишину.