"Федор Михайлович Достоевский. Письма (1870)" - читать интересную книгу автора

с Вами в его прозорливости".
(10) вместо: помещать было начато: ст<авить>
(11) далее было начато: Од<ин?>
(12) вместо: так резко - было начато: ре<зко>
(13) далее было: Эта
(14) далее было начато: Если ув<идите>

402. A. H. МАЙКОВУ 15 (27) декабря 1870. Дрезден

Дрезден 15/27 декабря/1870.
Давно не писали мы друг другу, дорогой и любезнейший Аполлон
Николаевич. Не знаю, не сердитесь ли Вы за что-нибудь на меня? Кажется, за
что бы? Вернее же всего, что виновато долгое мое отсутствие. Между тем (так
как скоро наступит время, что и я расплюнусь с заграницей и возвращусь
домой) вспоминается и мечтается сильно о прежних друзьях и товарищах. Как-то
встретимся, что-то перескажем друг другу и какими друг другу покажемся?
Одним словом, предчувствую наступление нового периода жизни и волнуюсь. Анна
Григорьевна даже больна тоской по родине. Но увы, никаким образом не смог
устроить возвращения осенью. Приеду к 1-му мая 1871, и что бы там ни было!
Разумеется, не без надежд устроить дела, хоть наполовину. Но все это еще в
будущем. Одно несомненно - что срока возвращения не переменю.
Живу я теперь ужасно. Если б не работа денная и нощная, то очумел бы с
тоски. Здоровье по-прежнему. Одно мучает: прихварывает Анна Григорьевна.
Дочка здорова и весела. Работу навалил на себя почти сверх сил. Задумав
огромный роман (с направлением - дикое для меня дело), полагал сначала, что
слажу легко. И что же? Переменил чуть не десять редакций и увидал, что тема
oblige, a поэтому ужасно стал к роману моему мнителен. Еле-еле окончил
первую часть (большую, в 10 листов, а всех частей 4) и отослал. Думаю, что
сильно неказиста и неэффектна. С первой части даже и угадать нельзя будет
читателю, куда я клоню и во что обратится действие. В "Р<усском> вестнике"
отозвались благосклонно. Название романа "Бесы" (все те же "бесы", о которых
писал Вам как-то) с эпиграфом из Евангелия. Хочу высказаться вполне открыто
и не заигрывая с молодым поколением. А впрочем, в письме ничего не
расскажешь.
Жаль, что я не сдержал слова в "Зарю". Если поступят со мною гуманно и
не обругают подлецом, то заслужу "Заре" в свое время. Невозможно рассчитать
все по нитке вперед. Знал (1) ли я, что в целый год и 10-ти листов не
напишу? Оторваться от "Русского вестника" до срока не могу. Да и, начав
одно, нельзя перейти к другому.
Аполлон Николаевич, я к Вам с величайшею просьбою, но не подумайте, что
из-за нужды только стал писать к Вам. Просьба моя огромная; не имею никого,
кому бы мог довериться в этом деле. (2) А оно так для меня важно, что в нем,
при известном обороте, может заключаться в близком будущем или беда для
меня, или разрешение большей части моих затруднений.
Стелловский объявил об издании моих сочинений и "Преступления и
наказания". Объявление прочел в "Голосе" (кажется, от 11-го декабря). Не
сказано, какое это издание, старое или новое и в формате ли его Собрания
сочинений русских авторов (то есть в 2 столбца и в 8-ю долю). Но, вероятно,
старое и, вероятно, в 8-ю долю. Иначе он, в силу контракта, заплатил бы мне
3000 руб. неустойки, и потому не станет он делать нового. Но важно для меня