"Ф.М.Достоевский. Кроткая (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

Да и теперь не понимаю, и теперь ничего не понимаю! Я сейчас только что
сказал, что она могла иметь эту мысль: что из двух несчастий выбрать худшее,
то есть купца? А кто был для нее тогда хуже - я аль купец? Купец или
закладчик, цитующий Гете? Это еще вопрос! Какой вопрос? И этого не
понимаешь: ответ на столе лежит, а ты говоришь "вопрос"! Да и наплевать на
меня! Не во мне совсем дело... А кстати, что для меня теперь - во мне или не
во мне дело? Вот этого так уж совсем решить не могу. Лучше бы спать лечь.
Голова болит...


III. БЛАГОРОДНЕЙШИЙ ИЗ ЛЮДЕЙ, НО САМ ЖЕ И НЕ ВЕРЮ

Не заснул. Да и где ж, стучит какой-то пульс в голове. Хочется всё это
усвоить, всю эту грязь. О, грязь! О, из какой грязи я тогда ее вытащил! Ведь
должна же она была это понимать, оценить мой поступок! Нравились мне тоже
разные мысли, например, что мне сорок один, а ей только что шестнадцать. Это
меня пленяло, это ощущение неравенства, очень сладостно это, очень
сладостно.
Я, например, хотел сделать свадьбу а l'anglaise, то есть решительно
вдвоем, при двух разве свидетелях, из коих одна Лукерья, и потом тотчас в
вагон, например хоть в Москву (там у меня кстати же случилось дело), в
гостиницу, недели на две. Она воспротивилась, она не позволила, и я
принужден был ездить к теткам с почтением, как к родственницам, от которых
беру ее. Я уступил, и теткам оказано было надлежащее. Я даже подарил этим
тварям по сту рублей и еще обещал, ей, разумеется, про то не сказавши, чтобы
не огорчить ее низостью обстановки. Тетки тотчас же стали шелковые. Был спор
и о приданом: у ней ничего не было, почти буквально, но она ничего и не
хотела. Мне, однако же, удалось доказать ей, что совсем ничего - нельзя, и
приданое сделал я, потому что кто же бы ей что сделал? Ну, да наплевать обо
мне. Разные мои идеи, однако же, я ей все-таки успел тогда передать, чтобы
знала по крайней мере. Поспешил даже, может быть. Главное, она с самого
начала, как ни крепилась, а бросилась ко мне с любовью, встречала, когда я
приезжал по вечерам, с восторгом, рассказывала своим лепетом (очаровательным
лепетом невинности!) всё свое детство, младенчество, про родительский дом,
про отца и мать. Но я всё это упоение тут же обдал сразу холодной водой. Вот
в том-то и была моя идея. На восторги я отвечал молчанием, благосклонным,
конечно... но всё же она быстро увидала, что мы разница и что я - загадка. А
я, главное, и бил на загадку! Ведь для того, чтобы загадать загадку, я,
может быть, и всю эту глупость сделал! Во-первых, строгость, - так под
строгостью и в дом ее ввел. Одним словом, тогда, ходя и будучи доволен, я
создал целую систему. О, без всякой натуги сама собой вылилась. Да и нельзя
было иначе, я должен был создать эту систему по неотразимому
обстоятельству, - что ж я ,в самом деле, клевещу-то на себя! Система была
истинная. Нет, послушайте, если уж судить человека, то судить, зная дело...
Слушайте.
Как бы это начать, потому что это очень трудно. Когда начнешь
оправдываться - вот и трудно. Видите ли: молодежь презирает, например,
деньги, - я тотчас же налег на деньги; я напер на деньги. И так налег, что
она всё больше и больше начала умолкать. Раскрывала большие глаза, слушала,
смотрела и умолкала. Видите ли: молодежь великодушна, то есть хорошая