"Федор Михайлович Достоевский. Братья Карамазовы (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

комнату захотела переехать.
- Это уж неправда, Lise, тебе Юлия прибежала сказать, что Алексей
Федорович идет, она у тебя на сторожах стояла.
- Милый голубчик мама, это ужасно неостроумно с вашей стороны. А если
хотите поправиться и сказать сейчас что-нибудь очень умное, то скажите,
милая мама, милостивому государю вошедшему Алексею Федоровичу, что он уже
тем одним доказал, что не обладает остроумием, что решился придти к нам
сегодня после вчерашнего и несмотря на то, что над ним все смеются.
- Lise, ты слишком много себе позволяешь, и уверяю тебя, что я наконец
прибегну к мерам строгости. Кто ж над ним смеется, я так рада, что он
пришел, он мне нужен, совсем необходим. Ох, Алексей Федорович, я чрезвычайно
несчастна!
- Да что ж такое с вами, мама-голубчик?
- Ах, эти твои капризы, Lise, непостоянство, твоя болезнь, эта ужасная
ночь в жару, этот ужасный и вечный Герценштубе, главное вечный, вечный и
вечный! И наконец все, все... И наконец даже это чудо! О, как поразило, как
потрясло меня это чудо, милый Алексей Федорович! И там эта трагедия теперь в
гостиной, которую я не могу перенести, не могу, я вам заранее объявляю, что
не могу. Комедия может быть, а не трагедия. Скажите, старец Зосима еще
проживет до завтра, проживет? О боже мой! что со мной делается, я поминутно
закрываю глаза и вижу, что все вздор, все вздор.
- Я бы очень вас попросил, - перебил вдруг Алеша, - дать мне
какую-нибудь чистую тряпочку, чтобы завязать палец. Я очень поранил его, и
он у меня мучительно теперь болит.
Алеша развернул свой укушенный палец. Платок был густо замаран кровью.
Г-жа Хохлакова вскрикнула и зажмурила глаза.
- Боже, какая рана, это ужасно! Но Lise как только увидела в щелку
палец Алеши, тотчас со всего размаха отворила дверь.
- Войдите, войдите ко мне сюда, - настойчиво и повелительно закричала
она, - теперь уж без глупостей! О господи, что ж вы стояли и молчали такое
время? Он мог истечь кровью, мама! Где это вы, как это вы? Прежде всего
воды, воды! Надо рану промыть, просто опустить в холодную воду, чтобы боль
перестала, и держать, все держать... Скорей, скорей воды, мама, в
полоскательную чашку. Да скорее же, - нервно закончила она. Она была в
совершенном испуге; рана Алеши страшно поразила ее.
- Не послать ли за Герценштубе? - воскликнула было г-жа Хохлакова.
- Мама, вы меня убьете. Ваш Герценштубе приедет и скажет, что не может
понять! Воды, воды! Мама, ради бога сходите сами, поторопите Юлию, которая
где-то там завязла и никогда не может скоро придти! Да скорее же, мама,
иначе я умру...
- Да это ж пустяки! - воскликнул Алеша, испугавшись их испуга.
Юлия прибежала с водой. Алеша опустил в воду палец.
- Мама, ради бога, принесите корпию; корпию и этой едкой мутной воды
для порезов, ну как ее зовут! У нас есть, есть, есть... Мама, вы сами
знаете, где стклянка, в спальне вашей в шкапике направо, там большая
стклянка и корпия...
- Сейчас принесу все, Lise, только не кричи и не беспокойся. Видишь,
как твердо Алексей Федорович переносит свое несчастие. И где это вы так
ужасно могли поранить себя, Алексей Федорович?
Г-жа Хохлакова поспешно вышла. Lise того только и ждала.