"Федор Михайлович Достоевский. Дядюшкин сон" - читать интересную книгу автора

- Он, кажется, сейчас сойдет, Зина! Настасья Петровна, скорее, заварите
нового чаю! - Марья Александровна была даже в маленьком волнении.
- Анна Николаевна уже присылала наведаться. Ее Анютка прибегала на кухню и
расспрашивала. То-то злится теперь! - возвестила Настасья Петровна,
бросаясь к самовару.
- А мне какое дело! - сказала Марья Александровна, отвечая через плечо
госпоже Зябловой. - Точно я интересуюсь знать, что думает ваша Анна
Николаевна? Поверьте, не буду никого подсылать к ней на кухню. И удивляюсь,
решительно удивляюсь, почему вы все считаете меня врагом этой бедной Анны
Николаевны, да и не вы одна, а все в городе? Я на вас пошлюсь, Павел
Александрович! Вы знаете нас обеих, - ну из чего я буду врагом ее? За
первенство? Но я равнодушна к этому первенству. Пусть ее, пусть будет
первая! Я первая готова поехать к ней, поздравить ее с первенством. И
наконец - все это несправедливо. Я заступлюсь за нее, я обязана за нее
заступиться! На нее клевещут. За что вы все на нее нападаете? она молода и
любит наряды, - за это, что ли? Но, по-моему, уж лучше наряды, чем
что-нибудь другое, вот как Наталья Дмитриевна, которая - такое любит, что и
сказать нельзя. За то ли, что Анна Николаевна ездит по гостям и не может
посидеть дома? Но боже мой! Она не получила никакого образования, и ей,
конечно, тяжело раскрыть, например, книгу или заняться чем-нибудь две
минуты сряду. Она кокетничает и делает из окна глазки всем, кто ни пройдет
по улице. Но зачем же уверяют ее, что она хорошенькая, когда у ней только
белое лицо и больше ничего? Она смешит в танцах, - соглашаюсь! Но зачем же
уверяют ее, что она прекрасно полькирует? На ней невозможные наколки и
шляпки, - но чем же виновата она, что ей бог не дал вкусу, а, напротив, дал
столько легковерия. Уверьте ее, что хорошо приколоть к волосам конфетную
бумажку, она и приколет. Она сплетница, - но это здешняя привычка: кто
здесь не сплетничает? К ней ездит Сушилов со своими бакенбардами и утром, и
вечером, и чуть ли не ночью. Ах, боже мой! еще бы муж козырял в карты до
пяти часов утра! К тому же здесь столько дурных примеров! Наконец, это еще,
может быть, и клевета. Словом, я всегда, всегда заступлюсь за нее!.. Но
боже мой! вот и князь! Это он, он! Я узнаю его! Я узнаю его из тысячи!
Наконец-то я вас вижу, mon prince! - вскричала Марья Александровна и
бросилась навстречу вошедшему князю.




Глава IV

С первого, беглого взгляда вы вовсе не сочтете этого князя за старика и,
только взглянув поближе и попристальнее, увидите, что это какой-то мертвец
на пружинах. Все средства искусства употреблены, чтоб закостюмировать эту
мумию в юношу. Удивительные парик, бакенбарды, усы и эспаньолка,
превосходнейшего черного цвета закрывают половину лица. Лицо набеленное и
нарумяненное необыкновенно искусно, и на нем почти нет морщин. Куда они
делись? - неизвестно. Одет он совершенно по моде, точно вырвался из модной
картинки. На нем какая-то визитка или что-то подобное, ей-богу, не знаю,
что именно, но только что-то чрезвычайно модное и современное, созданное
для утренних визитов. Перчатки, галстук, жилет, белье и все прочее - все