"Танкред Дорст. Я, Фейербах (пьеса)" - читать интересную книгу автора

что от нее воняет, особенно в сырую погоду.
ФЕЙЕРБАХ. Я бы тоже пожаловался.
АССИСТЕНТ (кричит). Разыщите же, наконец, собаку!
Рабочие сцены, которые тем временем вернулись и продолжают монтаж
декорации, не обращают на него внимания.
ФЕЙЕРБАХ. Животным не место на сцене.
ЖЕНЩИНА. Конечно.
ФЕЙЕРБАХ. Место животных в цирке. Там выбегает на манеж элегантная
дама, а из-под ее шелестящей юбки выскакивает полдюжины собак... вы только
представьте себе! Какая извращенность! (Истерически смеется.)
АССИСТЕНТ (к рабочим сцены). Да поищите же, наконец, за кулисами или
еще где-нибудь!
Никто не обращает на него внимания.
ФЕЙЕРБАХ. Я вспоминаю историю с четками в "Генрихе Четвертом". Принц
стоял у постели умирающего отца и четки пропускал между пальцами.
Великолепно! Затем он вышел вперед, к рампе, и с помощью большого и
указательного пальцев начал щелкать бусинами четок прямо в публику. Вот так!
Это была находка режиссера, на которой тот настоял. Ну и актер делал так
довольно долго, пока из публики - иначе и быть не могло - кто-то не
закричал: "Хватит!" А некоторые зрители разразились смехом. Тогда принц
Генрих перестал щелкать, посмотрел вниз в темный зал и начал выкрикивать:
"Вы свиньи! Свиньи! Отвратительные свиньи!" И так кричал, не останавливаясь.
Тогда пришлось опустить занавес.
АССИСТЕНТ. Кто это был? Наверное, Кински13?
ФЕЙЕРБАХ. Имя этого, в общем-то великолепного актера, я не назову.
Катастрофическое отсутствие дисципли-и-ны в сочетании с гениальной
одаренностью! С одной стороны публика желает видеть интересных актеров,
яркие индивидуальности, и режиссер тоже, если он честолюбив, хотел бы ими
воспользоваться, чтобы придать своеобразие постановке. (Очень взволнованно,
почти кричит.) Но все это впустую! Все впустую! Работа требует строжайшей
дисциплины! Кое-кто думает, без нее можно обойтись, для того, в частности,
чтобы показаться интересным, казаться интереснее, чем в действительности. Я
не имею в виду сумасшедших, речь идет о недисциплинированности.
Молчание. Фейербах пытается с помощью движений рук и всего тела
продемонстрировать свою дисциплинированность.
Я хочу вас о кой о чем спросить, но свой вопрос задам тихо, из-за
микрофонов, которые, возможно, нас подслушивают, в особенности когда вы
будете отвечать. Кому еще предлагали роль, на которую я приглашен?
АССИСТЕНТ. Этого я не знаю.
ФЕЙЕРБАХ. Ведь вы постоянно находитесь возле господина Леттау, на эту
тему наверняка велись разговоры, в театре вопрос тоже обсуждался, и до вас
что-то доходило, по меньшей мере в виде слухов.
АССИСТЕНТ. Я же сказал, мне ничего не известно.
ФЕЙЕРБАХ. Ладно! Хорошо! Я не в обиде на вас, считаю такое поведение
правильным, ваша лояльность вызывает во мне симпатию, я высоко ценю это!
Но... почему вы подмигиваете?
АССИСТЕНТ. Я?
ФЕЙЕРБАХ. Ах, вот оно что, извините, теперь я вижу, что у вас в левом
глазу легкий нервный тик. Раньше я не мог заметить, был слишком далеко, и
света в зале недостаточно. А теперь, вблизи, мне вдруг показалось, что вы