"Олег Дорофеев. Рыцари потустороннего " - читать интересную книгу автора

саду.
Нежные пальцы коснулись моих шейных позвонков... и вдруг стали расти и
сжиматься. Медленно, но неотвратимо, как тина в болотном омуте. Стало трудно
дышать, лицо побагровело от крови, я хотел крикнуть, но издал лишь
клокочущий звук.
С трудом повернув голову, я похолодел от ужаса. Тело принадлежало Маше,
а голова Максу. Он смотрел на меня огромными, совершенно безумными глазами,
рот изогнулся в жутком оскале, а его пальцы продолжали тисками сжиматься на
моей шее...
Макс тряс меня за плечо:
- Мачо, подъем!
Ощущение такое, что ресницы заклеили "Супермоментом", - понадобились
немалые усилия, чтобы отодрать одну от другой. Ночной кошмар еще сидел в
извилинах мозга.
Лицо моего друга приняло прежнее насмешливо-добродушное выражение.
- С кем ты там сражался? Орал, руками размахивал...
Проклятый ром! Разве можно мешать его с пивом? Состояние, как после
наркоза. Болела голова, желудок свело, я чувствовал себя сушеной воблой,
подвешенной на крючке.
- Пива...
- Несу, мой повелитель.
Мои пальцы вцепились в запотевшую банку. Я дернул слишком сильно,
язычок сломался, пришлось ковылять за ножом. День начинался не очень удачно,
но Мистер Хейнекен вернул способность мыслить.
Великий экспериментатор сиял, как флюгер в лучах летнего солнца. Ни
намека на похмелье. Свеж и бодр - образчик для рекламы мужского лосьона. А
ведь выпил не меньше, чем я. Да, с таким здоровьем можно любые опыты
ставить.
- У меня все готово, - сообщил Макс.
- Что готово?..
- Так, ладно, даю тебе час на то, чтобы прийти в себя, - и за работу!
После второй банки на меня напал приступ пофигизма. В конце концов, чем
я рискую? Пусть себе корчится на электрическом стуле, засовывает себе иглы в
половой член, вводит цианид в задницу, лишь бы меня не трогал... Макс, он
как свихнувшийся локомотив: если разогнался, уже не остановишь. Все равно
будет проводить свои опыты - не со мной, так с какой-нибудь шизанутой мадам,
сдвинутой на суицидальной теме. Пусть лучше умрет на моих руках, корчась в
предсмертных оргазмических судорогах.
Лаборатория жила своей неведомой жизнью, как алтарь в ожидании жертвы.
Макс принялся настраивать аппаратуру, затем без всяких преамбул приступил к
инструктажу:
- Шея обматывается вот этим...
Он показал широкую полотняную ленту, соединенную с датчиком давления.
- Принцип сжатия, как в обычном тонометре, за исключением груши.
Давление нарастает довольно медленно и контролируется компьютерной
программой с учетом сердечного ритма и уровня гипоксии. В моих первых опытах
я использовал маску для анестезии.
- Все лучше, чем душить себя лентой...
- Не скажи. Совсем другой эффект. В сущности, воздействие на
дыхательное горло и сонную артерию - не главное. Величина сужения