"Михаэль Дорфман. "Вокруг да около" мифов о гетто" - читать интересную книгу автора

интуитивно. Без самоубийства в бункере по улице Мяла, 18, где размещался
штаб Анилевича, восстание в Варшавском гетто не стало бы частью сионистской
морэшет а-крав - "традиции боевой славы". Факт, что после восстания уцелели
десятки бойцов, воевавших в партизанах и участвовавших в Варшавском
восстании 1944 г. не стал частью израильской истории. Вошло в официальную в
боевую традицию Государства Израиль лишь то, что связано с самоубийством во
славу еврейского народа, светской версии жертвенной смерти во имя
прославления имени божьего - кидуш а-шем.
Вокруг да около, медленно и осторожно спрашивает Анка Групиньска.
Казика Ратейзера снедают сомнения. Были ли смысл в этих боях, если можно
было бы бежать?
"Несколько лет назад я был в Варшаве с группой нашей молодежи из
Израиля. По дороге в Умшлагплац экскурсовод сказал: "Это путь героев". Я
закричал: Каких героев?! О чем ты говоришь? Мы что, победили? Разве я мог
защитить своих родителей в гетто? И разве я мог защитить хоть кого-нибудь?
...Еще одна такая победа и еврейский народ перестанет существовать. Все
мы!".
Ратейзер сомневается и в другом:
"Какое право имели мы, небольшая группка молодежи из Е"OB[1], решать
судьбу многих людей? Какое право мы имели начинать восстание? Ведь решение
привело к уничтожению гетто и смерти многих людей, которые, иначе возможно,
остались бы живы".
Наверное, здесь надо дать слово и тем, кто был против, кого оставшиеся
в живых в течение лет высокомерно называли трусом. Многие погибли, а те, что
выжили - не получили права голоса в определении еврейской истории.
Фишл Фридман, представитель религиозной партии Агудас Исроэл в
Еврейском Товариществе Опеки[2] в Варшавском гетто выступил на собрании
еврейских лидеров в Е"ТОС после самоубийства руководителя юденрат -
еврейского совета Варшавского гетто Адама Чернякова:
"Друзья мои! Я верую в Бога, и я верю в чудеса! Бог не допустит
уничтожения народа Израиля! Мы обязаны ждать и чудо случиться! Воевать с
немцами - бессмысленно. Если мы восстанем, то немцы уничтожат всех нас, как
они это сделали в Люблине. Нынешнее положение может продолжаться еще долго.
Друзья мои, кто ждет союзников, пускай не теряет надежды. Или вы уже не
верите, что союзники принесут вам освобождение? Тот, кто верит в революцию,
в СССР, в конец капитализма, пускай ждет Красную Армию, несущую
освобождение! Пускай верят в Красную Армию. Друзья мои, стойкость и вера
принесут нам свободу!"
Ратейзер сомневается и в другом.
"Нужно ли было самоубийство Анилевича и его штаба? Может быть, стоило
искать выход из бункера, бежать оттуда? Возможно, кто-нибудь смог бы
спастись?"
Только благодаря самоубийству, восстание в гетто вошло в сионистский
миф. Неудивительно поэтому, что восстания в концлагерях почти неизвестны в
Израиле. Бундист Эдельман и другие подпольщики гетто не подошли на роль
израильских героев. Не годился на роль израильского героя и руководитель
восстания в лагере Собибор советский офицер Печерский. Не подходили тем, что
были независимы, и тем, что не были сионистами, и тем, что остались в живых.
И тем, что не были сионистами.
Смелая и глубокая книга Эдит Зарталь "Нация и смерть"[3] как раз о