"Авва Дорофей. Душеполезные поучения " - читать интересную книгу автора

шести литр, а литра имеет двенадцать унций, он остановился на восьми унциях,
то есть шестидесяти четырех драхмах. Ибо и употребление пищи зависит от
привычки.
Юноша сей был тих и искусен во всяком деле, которое исполнял; он
служил в больнице больным, и каждый был успокоен его служением, ибо он все
делал тщательно. Если же случалось ему оскорбиться на кого-нибудь из больных
и сказать что-либо с гневом, то он оставлял все, уходил в келарню (кладовую)
и плакал. Когда же другие служители больницы входили утешать его и он
оставался неутешным, то они приходили к отцу Дорофею и говорили ему: "Сделай
милость, отче, пойди и узнай, что случилось с этим братом: он плачет, и мы
не знаем, отчего". Тогда авва Дорофей входил к нему и, найдя его сидящим на
земле и плачущим, говорил ему: "Что такое, Досифей, что с тобою? О чем ты
плачешь?" Досифей отвечал: "Прости меня, отче, я разгневался и худо говорил
с братом моим". Отец отвечал ему на это: "Так-то, Досифей, ты гневаешься и
не стыдишься, что гневаешься и обижаешь брата своего? Разве ты не знаешь,
что он есть Христос и что ты оскорбляешь Христа?" Досифей преклонял с плачем
голову и ничего не отвечал. И когда авва Дорофей видел, что он уже довольно
плакал, то говорил ему тихо: "Бог простит тебя. Встань, отныне положим
начало исправления себя; постараемся, и Бог поможет". Услышав это, Досифей
тотчас же вставал и с радостию спешил к своему служению, как бы поистине от
Бога получил прощение и извещение. Таким образом служащие в больнице, узнав
его обыкновение, когда видели его плачущим, говорили: "Что-нибудь случилось
с Досифеем, он опять в чем-нибудь согрешил", и говорили блаженному Дорофею:
"Отче, войди в кладовую, там тебе есть дело". Когда же он входил и находил
Досифея, сидящего на земле и плачущего, то догадывался, что он сказал
кому-нибудь худое слово. И говорил ему: "Что такое, Досифей? Или ты опять
оскорбил Христа? Или опять разгневался? Не стыдно ли тебе? Почему ты не
исправляешься?" А тот продолжал плакать. Когда же авва Дорофей опять видел,
что он насытился плачем, то говорил ему: "Встань, Бог да простит тебя; опять
положи начало и исправься наконец". Досифей тотчас же с верою отвергал
печаль оную и шел на дело свое. Он очень хорошо постилал больным постели и
имел такую свободу в исповедании своих помыслов, что часто, когда постилал
постель и видел, что блаженный Дорофей проходит мимо, говорил ему: "Отче,
отче, помысл говорит мне: ты хорошо постилаешь". И отвечал ему авва Дорофей:
"О диво! Ты стал хорошим рабом, отличным постельничим [5], а хороший ли ты
монах?"
Никогда авва Дорофей не позволял ему иметь пристрастие к какой-либо
вещи или к чему бы то ни было: и все, что он говорил, Досифей принимал с
верою и любовью и во всем усердно слушал его. Когда ему нужна была одежда,
авва Дорофей давал ему оную шить самому, и он уходил и шил ее с большим
старанием и усердием. Когда же он оканчивал ее, блаженный призывал его и
говорил: "Досифей, сшил ли ты ту одежду?" Он отвечал: "Да, отче, сшил и
хорошо ее отделал". Авва Дорофей говорил ему: "Поди и отдай ее такому-то
брату или тому-то больному". Тот шел и отдавал ее с радостию. Блаженный
опять давал ему другую и также, когда тот сшивал и оканчивал ее, говорил
ему: "Отдай ее сему брату". Он отдавал тотчас и никогда не поскорбел и не
пороптал, говоря: "Всякий раз, когда я сошью и старательно отделаю одежду,
он отнимает ее от меня и отдает другому", но все хорошее, что он слышал,
исполнял с усердием.
Однажды некто из посылаемых на послушание вне монастыря принес хороший