"Е.В.А.Дор(Дорошкевич). Крик Дафэна " - читать интересную книгу автора

там, неведомо где, а здесь... Я вздрогнула, пытаясь разглядеть в знакомом
лице хоть отблеск того света, который так притягивал меня раньше... Пусто и
зябко. Рослый рыжий парень кричал - почему мне? - бессмысленные обвинения.
Как в день смерти бабушки я опять ничего не слышала, только видела, как
корчится его рот, выталкивая наружу слова - горькие сгустки, шлепавшиеся на
пол и растекавшиеся грязью. Что-то про то, что я мешаю ему нормально (как
все!.. как все?..) жениться, что я, лесная ведьмачка, его околдовала, что
чудес на свете не бывает, что теперь всё-всё-всё потеряно, потому что жить
так дальше и больше он не в силах, и что лучше б я его в том клятом лесу и
не находила - никогда!.. Никогда... Никогда...
Никогда.
"Враз обе рученьки разжал... Жизнь выпала копейкой ржавою...", - услужливо
прошептал мне кто-то на ухо давно забытые строки. Васька, милый, родной
Васька, единственный друг, пусть такой сумбурный и непредсказуемый, и ты
теперь не со мной... "Исчезни!!!" - прокричал он в довершение, одним своим
словом припечатывая приговор.
Вот и конец. Одна.
Я подняла глаза и вдруг увидела за его плечом, в полуоткрытую дверь, нет,
гораздо дальше, за ней - в лестничном окне - голубую кромку Леса, такую
завершённую и исчерпывающе чистую, каким может быть движение к горизонту. И
я хотела найти в нём опору, но оно затягивало меня, звало, и я
почувствовала, что свободна, ибо уход мой из этого мира отнюдь не подводил
черту и не означал отречения и отверженности. Моя задача была выполнена,
роль сыграна, предназначение свершилось полностью и бесповоротно. Мне просто
было пора в дорогу.
Хлопнула выстрелом дверь. Мир рухнул назад оглушительным всплеском листвы за
окном, застучавшими ветками, ломающими и крушащими всё вокруг. Корни
шершавыми змеями выбирались наружу, помогая покидать привычные места
деревьям, устремившимся прочь из города в своё первое величайшее
путешествие. Поблизости затрещала просевшая машина. Ветром сорвало,
поволокло и зашвырнуло на крышу мокрое бельё. Туда же закинуло мусорный
бачок, забытые детские игрушки, банки с вареньем, остывавшие на чьём-то
подоконнике, старые стулья, шахматную доску, газеты, герань, облупленный
скворечник, кактусы в горшках, кастрюли, метлу, собачью миску, резиновый
крылечный коврик и множество другого, уже невидимого из-за поднявшейся
посреди двора песчаной бури. С раскатистым грохотом рухнул старый сарай.
Несколько досок тут же поднялись в воздух и улетели на юг в быстро темнеющие
тучи. За ними, как настоящая летающая тарелка, стартовал вверх продуктовый
киоск, рассыпаясь хлебами и проделами, засеивая город гречневой, рисовой и
пшеничной крупой, тут же пробивавшейся сквозь асфальт невозможными побегами.
Взрывались окна, разбрызгивая стеклянные ошметки. Кругом скрипело, визжало,
орало и лаяло. Как завершающий аккорд, с неба долгожданно, спасительно
хлынули потоки воды, очищая и обновляя, смывая реальность, как неудавшуюся
акварельную картинку.

Где-то далеко в лесу лопнуло и проросло мое заветное зёрнышко, рванувшись
сквозь толщу земли вверх - в небо, к благословенным звездам. И Лес раскрылся
и принял меня. Как в первый раз, как в последний раз, заживляя и преображая,
помогая простить и понять, так нестерпимо остро ощутить, что никогда и
ничего не было утеряно, что запредельная истина бытия - основа основ -