"Дарья Донцова. Долг платежом опасен (Даша Васильева)" - читать интересную книгу автора

долгу перед ним. Но живу, сами видите, более чем скромно и дать ему денег
на открытие бизнеса не мог.
Когда умерла моя мать, я думал, она оставит мне часть своего
состояния, но Катерина предпочла отдать все на благотворительность. Тогда я
предложил Игорю вариант с "наследством". Я подготовил все необходимое,
Игорь должен был лишь передать мне доллары.
- Почему Игорь сам этого не сделал, почему поручил чемоданчик Олегу? -
удивилась я.
Клаус налил себе остывший кофе и грустно сказал:
- Игорек очень наивен, я бы сказал, его характер скорей женский, чем
мужской. Эмоциональный, ранимый, нервный, может заплакать от горя или
радости. Еще он восторженный. Ему свойственно идеализировать людей, он
может проникнуться мгновенной симпатией к абсолютно постороннему человеку,
сделать много хорошего и страшно удивиться, увидев, что друг его просто
использует. Я предупреждал Игоря: не следует доверять деньги постороннему.
Но он уперся: "Олег мой компаньон!" И потом брат боится Завальнюка,
считает, что тот за ним следит...
Клаус залпом проглотил кофе и тихо закончил:
- И что получилось? Где теперь этот господин? В Швейцарии? Лондоне?
Вашингтоне? Мир велик!
В комнате наступило молчание, было слышно, как громко тикают настенные
часы и кричат во дворе дети.
- Вы не можете вспомнить день, когда пропал Олег? - попросила я. -
Понимаю, прошло больше года, но вдруг что-то запало в память? Клаус глубоко
вздохнул:
- Я часто прокручиваю ленту событий, но абсолютно никаких зацепок. До
часу дня я бегал по городу, заканчивал дела перед отпуском. В половине
второго явился домой, начал ждать Олега и складывал чемодан.
Изредка Клаус выглядывал на улицу. У него такая привычка: ходит-ходит,
а потом глянет в окно без всякой причины. Так было и тридцать первого
декабря, но ничего настораживающего Клаус не заметил. По тротуару тек
людской поток, по проезжей части - автомобильный. Впрочем, машин было
немного: большинство водителей предпочитают широкие магистрали, боятся
застрять на узкой Рыльской улице.
- Совсем-совсем ничего особенного? - цеплялась я за последнюю
надежду. - Может, драка или...
- Нет, - покачал головой Клаус, - ни чрезвычайных происшествий, ни
неприятных предчувствий. Знаете, некоторые утверждают, будто они ощущают
приближение беды. Я не из их числа. У меня было прекрасное на строение, все
казалось смешным: люди, машины.
- Что же веселого вы увидели на московской улице?
- Да нет, просто люди бежали в разные стороны, у всех пакеты с
покупками, кое-кто тащил елки. Наверное, я заразился общим праздничным
настроением.
- А в машинах что насмешило? - не могла успокоиться я.
- Тоже особо ничего, - покачал головой Рихт. - Но ваши водители
частенько лепят на стекло забавные наклейки. Например, улитку ярко-красного
цвета и слова: "Еду как могу". В Германии дорожная служба не разрешает
украшать автомобили таким образом, это опасно: другие водители начнут
читать надписи и не заметят пешехода.