"Вадим Донской. Айси (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

цивилизацию айсиан в образе одного ее представителя, а одну живую и жившую
такую бездну лет особь. Один айсианский год равен почти десяти земным,
вспомнил он. В это время бег планет внезапно замедлился, и они так же
неторопливо, как и вначале, двинулись по кругу. А на табло в правом углу
неподвижно застыло семизначное число. Это означало, что прошло несколько
десятков миллионов земных лет. Для человека это была почти вечность. А
четвертая планета завершала очередной и, как понял Такэо, последний для
разумной жизни оборот.
Как только она приблизилась к невидимой, но роковой черте, айсианин
ожил, поднял руку в знакомом Такэо по сну прощальном жесте и шагнул в
сторону. На его месте оказалась женщина. Она повторила движение мужчины и
тоже сделала шаг. Опять мужчина...
И перед ошеломленным Такэо потянулся до боли знакомый нескончаемый
строй айсиан, поднимавших правые руки в прощальном жесте. Они направлялись к
Энифу и исчезали в слепящем пламени гигантской звезды.
"Что это, - думал Такэо, - аллегория или..."
Но в этот момент шар Энифа резко приблизился, Такэо даже показалось,
что по лицу лизнули десятки плазменных языков и он погрузился в пылающие
недра гиганта.
И он увидел. Увидел то, чего не ожидал никак. Внутри звезды была черная
дыра. В нее и шагнул последний уходящий айсианин.
Опять перед глазами мелькнули пылающие недра Энифа и опять в кружении
четырех планет засияла яркая звезда, но левая часть картины была пуста.
Дальше картины были не менее захватывающие, но в большинстве своем
совершенно непонятные. Такэо и не старался их понять, все, что он видел,
записывалось, и разбираться, что к чему, сейчас не входило в его задачу.
Главным для него было увидеть как можно больше, а смотреть было чрезвычайно
интересно, и едва замирала очередная картина, он переходил к следующей.
Во всем этом живом многообразии обязательно присутствовали две общие
черточки, сразу бросающиеся в глаза. У всех в левом нижнем углу стояли
числа, увеличивающиеся по мере продвижения его в глубь галереи и, вероятно,
обозначающие годы происходящих на картинах событий. И второе: какая бы цифра
ни стояла в левом нижнем углу, двух-, четырех- или семизначная, все живущие
на картинах ( а иного слова он не смог подобрать) айсиане были неизменно
молоды и у всех был одинаково отсутствующий взгляд. Такэо понял - все, что
он до сих пор видел, происходило на протяжении жизни одного поколения
айсиан. Но это только добавляло лишний вопрос к стоящей перед ним загадке.
Что было до них? Как жили и кто они, те, кому на смену пришло это последнее
поколение?
Такэо не увидел этого. Галерея кончилась. И только теперь, когда все
было осмотрено, он неожиданно ощутил слабость в ногах и острое, до судорог в
животе, чувство голода и, глянув на время, он пришел в ужас: с момента его
входа в Город прошло больше двенадцати часов.
"Господи, да они же там с ума сходят, - подумал он, торопливо подходя к
стене в конце галереи. Он буквально прыгнул в ее не успевшее образоваться
отверстие выхода и с облегчением увидел, что находится на первом уровне
прямо против одиноко стоящей посадочной капсулы - Значит, все еще сидят
наверху. Ну и достанется же мне сейчас от Свена..."
Успокаивало одно - отсутствие вины. Ведь не осмотрев галерею, он просто
не смог бы выйти из Города. Но это слабое оправдание не срабатывало, ведь он