"Кейт Донован. Затерянные во времени " - читать интересную книгу автора

чувствовала себя родившейся заново, почти такой же, как четырнадцать лет
назад. Сложив сухие ветки шалашиком, как учил юный бойскаут Филипп, Шеннон
поискала в сумке спички. Спичка вспыхнула сразу, Шеннон оцепенела от
охватившего ее странного ощущения, от которого волосы на голове поднялись
дыбом. Воздух вокруг нее словно уплотнялся от нарастающей ярости. Казалось,
сама земля кричала от боли и гнева, хотя стояла мертвая тишина... Шеннон
оглохла... и ослепла... Потом почувствовала, как на нее навалились, давя и
дробя, невидимки, вглядывающиеся в нее пытливыми, пронзительными глазами.
Воздух стал густым и влажным... Стало трудно, почти невозможно дышать,
двигаться, думать. Жизнь вытекала из нее по капле, и сама она становилась
такой же бестелесной, невидимой, как эта безымянная безликая масса.
Удивляясь и ужасаясь, она словно раскачивалась в воздухе... И вдруг
свет померк у нее в глазах, и ее поглотила тьма.

* * *

Шеннон очнулась и почувствовала тупую пульсирующую боль в виске,
прижатом к влажной, пахнущей плесенью земле. Воздух и земля были холодными,
но по телу разливалось приятное тепло. Она осторожно потянулась, все еще не
уверенная - жива ли она в общепринятом смысле слова.
Те, безликие, исчезли, рассеялись, как туман, но даже с закрытыми
глазами Шеннон чувствовала, что она не одна, что кто-то молча стоит рядом,
внимательно разглядывая ее. Собрав все свое мужество, она заставила себя
открыть глаза и вернуться к жизни.
Было светло, и Шеннон увидела перед собой три пары ног. В висках
застучало еще сильнее, стоило лишь подумать, что надо поднять глаза и
посмотреть на людей. С трудом ее взгляд скользнул по обутым в мокасины и
обтянутым штанами из оленьей кожи ногам вверх, к лицам стоящих над нею в
молчании незнакомцев.
Неприятное ощущение! У нее, наверное, галлюцинации... Если не смотреть
на привидения, их и не будет. Но Шеннон, как завороженная, уставилась на
них. "Не смотри", - сказала она себе. Если смотреть пристально, всегда
появляются видения и миражи. Но какая-то невидимая сила заставляла ее, не
отводя взгляда, смотреть на незнакомцев, панически боясь прочитать в их
глазах свой смертный приговор.
Однако ни глаза, ни губы, ни поведение темноглазых мужчин ничего не
говорили ей. Напротив, Шеннон чувствовала, что ее глаза выдают
замешательство, ее распростертое на земле тело беззащитно; и ее голос, когда
она заговорит, будет дрожать и выдаст ее.
Незнакомцы бесстрастно смотрели на Шеннон. Несомненно, они смотрели на
нее и раньше, когда она была без сознания. Если бы они хотели помочь
пострадавшей женщине, разве не попытались бы привести ее в чувство? Если бы
они хотели воспользоваться беззащитной беспомощной женщиной, разве бы
медлили? Наверное, в ней или, скорее, в ее внешности, есть что-то необычное,
настораживающее, что заставляет их держаться на расстоянии.
Шеннон приказала себе молчать. Эти парни вряд ли говорят по-английски.
Посмотри на них внимательно. Ты знаешь, кто они... но не хочешь признаться в
этом.
Саскуэханноки! Ей отчаянно захотелось, чтобы на их месте оказались
образованные индейцы-сенека из XX века, вроде автора "Девственного леса",