"Питер О'Доннелл. Модести Блейз" - читать интересную книгу автора

смог опознать Миро, Брака и Модильяни. Прочие художники были ему неизвестны.
В углу комнаты на широких закруглявшихся полках стояли всевозможные
украшения: часы Кафьери, увенчанные фарфоровым львом, далее - две севрские
тарелки, китайская нефритовая чаша с драконом, серебряный флакон для
нюхательных солей, три безделушки из слоновой кости, а также статуэтка
Клодиона и шкатулка красного дерева. Комната была умело освещена, и простая
обивка кресел и диванов отлично смотрелась на ярком фоне ковров. Таррант
также заметил черный кожаный честерфилд <Большой мягкий диван.>, два
барселонских коричневых стула <Металлический стул с кожным сиденьем.>, а
также длинный низкий стол, отделанный белыми и золотистыми изразцами.
На встроенных полках по одной стене стояли книги и пластинки; судя по
отсутствию порядка, ими постоянно пользовались. У полок виднелся
стереопроигрыватель, отчасти скрытый ширмой.
Но взгляд Тарранта снова и снова падал на ковры. Они наводили на него
приятную меланхолию, словно прелюдии Листа.
Затем он услышал, как рядом почтительно вздохнул его спутник.
- Слоны Ганнибала! - воскликнул Фрейзер. - Вот это да!
Оба посетителя двинулись к ступенькам, отделявшим комнату от холла.
Фрейзер, снова сделавшись самим собой, неловко прижимал к себе портфель и
пугливо озирался по сторонам. Из открытой двери по правой стене падала
полоса зеленоватого света и слышался гул какой-то машины.
Таррант положил на стул зонтик и котелок.
- Покашляйте немножко, Фрейзер, - сказал он.
- Не стоит беспокоиться, мистер Фрейзер, - услышали они голос, в
котором присутствовал легкий иностранный акцент.
Фраза прозвучала достаточно холодно, хотя и без враждебности. В проеме
двери стояла женщина. Гладкая кожа, бесстрастное выражение лица, высокие
скулы, темные влажные глаза. Таррант решил, что ее рост пять футов шесть
дюймов, хотя благодаря прическе с шиньоном женщина казалась гораздо выше.
У нее был приятный матовый загар, который так и хотелось собрать во
флакон и продать желающим за хорошие деньги. Таррант обратил внимание на ее
рот. В отрыве от лица он мог бы показаться великоватым, но в сочетании с
прочими чертами можно было с уверенностью сказать: рот меньших размеров
смотрелся бы хуже. Таррант подумал, что шея, пожалуй, чуть Длинновата, но
опять же, обратив внимание на то, как эта женщина держит голову, был
вынужден признать, что шея покороче испортила бы все впечатление. Ее ноги...
Нет, черт возьми, конечно, они отнюдь не слишком длинные! Таррант
решил, что больше не поддастся оптическому обману. Эта женщина заслуживала
того, чтобы воспринимать ее не по частям, а как единое целое. Как
удивительное единое целое. Он поймал себя на том, что ему очень хочется
увидеть ее улыбку.
На хозяйке был белоснежный облегающий свитер с воротом "поло". Рукава -
небрежно засучены чуть не до локтей. Свитер был заправлен в плиссированную
бордовую юбку из отличного твида. Юбка чуть прикрывала колени и держалась на
широком кожаном ремне с двойной пряжкой. На загорелых ногах были золотистые
сандалии без задников. Вишневый лак на ногтях хорошо сочетался с губной
помадой.
Таррант спустился по ступенькам и, протянув руку, сказал:
- Мисс Блейз... Я Таррант. Позвольте представить вам моего коллегу...
Ее рука была холодной, пальцы длинными и сильными. Пожав ему руку, она