"Тим Доннел. Шесть дверей страха ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Около Конана, в плетеной травяной корзине, оказались огромные желтые и
светло-зеленые плоды размером с добрую тыкву. Было заметно, что тонкая
кожица едва выдерживает напор мягкой и сочной плоти. Сосуды с янтарной
жидкостью манили прохладой и ароматом.
Маленькие лемниры все пели свою однообразную песню, закрыв глаза и
качаясь, а большие с жадностью пили древесный сок и, припав крошечными
ротиками к огромным плодам, высасывали мякоть, оставляя лишь сморщенную
шкурку.
Конан тоже попытался присосаться к тяжелому сочному плоду, но его
усилие вызвало щебечущий смех. Рийпа, глядя на облитую сладким соком широкую
грудь и перемазанное лицо, откинулась на руки своих прислужниц, звонко
чирикая от удовольствия. Конан и сам рассмеялся, достал из-за пояса кинжал и
стал есть сочный плод, нарезая его большими ломтями. Он чувствовал себя как
никогда сильным и счастливым. Маленькие лемниры пели песню об уходящем
Свете, и забывшему печали киммерийцу тоже хотелось, чтобы сияние горячих
солнц поскорее погасло, и наступила блаженная прохладная ночь, а его шею
обвили прекрасные пушистые руки Рийпы. Госпожа лемниров с высоты своего
гнезда пытливо заглянула в глаза Конана:
- Я слышу - он призывает Ночь! Он хочет Ночь и меня! Ведите его к
Черному Оффе! Ночь приближается! Скорее! Скорее!
Конан, отодвинув в сторону пустые корзины и скорлупы, начал
подниматься, готовый с радостью идти туда, куда посылала его Рийпа, но вдруг
железный ошейник непереносимо сдавил горло, день померк сам собой, и он с
хриплым стоном повалился на циновки к ногам испуганных лемниров.
Когда слегка отпустило, варвар встал на колени, судорожно вдыхая
горячий воздух, обжигающий легкие, но странным образом проясняющий сознание.
Все, что было прежде, в мгновение ока клубком размоталось перед ним, и глаза
Рагон Сатха требовательно и властно заглянули в душу.
- Найди и принеси то, что покажется самым важным! Найди и принеси!
Теперь его тело не жаждало мягких прикосновений и щекочущих объятий,
разум и хитрость вновь вернулись к нему. Он видел себя как бы со стороны и
понимал, что предназначен стать жертвой какому-то Черному Оффе. Маленькие
лемниры разомкнули свой круг и выстроились живым коридором, по-прежнему
ласково свистя и покачиваясь.
Конан подошел к границе, отделявшей Черного Оффу от поляны веселившихся
лемниров. Множество рук толкало его в спину, побуждая переступить линию,
выложенную розовыми ракушками, но он стоял, такой же неподвижный, как и
черная фигура впереди.
Да, это был камень, черный ноздреватый камень, искусно обтесанный в
форме готовой взлететь птицы. Два отверстия по бокам головы были заполнены
застывшей красноватой массой, но эти символические глаза смотрели почему-то
зловеще и живо.
"Самое главное! Самое главное! Самое главное!" Вот оно, самое главное,
в этом Конан уже не сомневался.
Ошейник слабо сдавил и отпустил горло, как бы подтверждая его догадку.
Серповидно изогнутый, матово-золотой клюв торчал из каменной головы. Любой
ремесленник-камнетес укрепил бы его аккуратнее, но Конан чувствовал
безошибочно - это был настоящий клюв живой птицы.
Уже не думая, что нужно от него Черному Оффе, а зная лишь, что ему
самому нужно от зловещего идола, Конан, не задумываясь, шагнул вперед и