"Джон Донн. Обращения к Господу в час нужды и бедствий ("Вестник Европы" 2002, No 4)" - читать интересную книгу автора

внезапные помрачения чувств; и огненные кометы - его палящее горячечное
дыхание; и кроваво-красные реки - воды, что отходят от нас, окрашенные
кровью? Потому ли только он - целый мир, что вместил многое, способное не
только разрушить его и казнить, но также и провидеть эту казнь; многое,
помогающее недугу, ускоряющее его течение и делающее болезнь неисцелимой, -
а разве не такова роль мрачных предчувствий? Ибо как заставляют пламя
взметнуться в неистовстве, плеснув на угли водой, так усугубляют жгучую
лихорадку холодной меланхолией - будто бы одна лихорадка не разрушила нас
так быстро, не свершила бы свою разрушительную работу, не присовокупи мы
искусственную лихорадку к лихорадке естественной3. О непостижимый разлад, о
загадочная смута, о жалкая участь человека!

Увещевание I

Будь я лишь прахом и пеплом (Быт. 18, 27), и тогда мог бы я говорить
перед Господом4, ибо рука Господня вылепила меня из этого праха, и ладони
Господни соберут этот пепел; Господня рука была гончарным кругом, на котором
этот сосуд глины обрел форму свою, и Господня ладонь - та урна, в которой
сохранен будет мой прах. Я - прах и пепел Храма Духа Святого; найдется ли
мрамор столь же бесценный? Но я - больше, чем прах и пепел; я - лучшая моя
часть, я - душа моя. И коли так, коли я - от дыханья Господня, то, покуда во
мне есть дыханье, я могу возносить пение Господу Богу моему. Боже мой, Боже
мой, почему моя душа не столь чувствительна, как тело мое? Почему душа не
способна предчувствовать грех, провидеть его, узнавать его и вырабатывать
противоядия, ревновать о здоровье своем и подозревать недоброе так же, как
тело мое в болезни? Почему в душе моей нет пульса, который учащался бы
всякий раз, лишь только приближается искушение согрешить? Почему в глазах
моих нет слез, чтобы свидетельствовать о моем духовном недуге? Мало того,
что я стою на путях искушения (такова неизбежная природа вещей, такова
участь всех живущих: Змей поджидает нас на всякой стезе и на всяком поприще)
- я бреду, я бегу, я несусь, как на крыльях, путями соблазна, которых мог бы
остерегаться; я врываюсь в дома, что отравлены заразой; я проталкиваюсь в
места, где царит искушение, я искушаю самого дьявола, я домогаюсь и
соблазняю тех, кто, не будь меня, остался бы несоблазненным. Я заболеваю
грехом, я схожу на одр болезни, я уже не могу встать - недужный, прикованный
к постели, - я уже погребен во грехе, я гнию в нем, как в могиле, - и в то
же время нет у меня ни провидения недуга, ни учащенного пульса или чувства
недомогания, - о бездна, о глубина отчаянья, когда первый же признак болезни
есть Ад, и не узреть мне, что одержим лихорадкой похоти, лихорадкой зависти
или честолюбия, доколе не озарит меня кромешный мрак и ужас Ада; где первый
же вестник, обратившийся ко мне, не скажет: "Ты можешь умереть", или же: "Ты
повинен умереть", но: "Ты мертв"; и где первое известие, что душа моя имеет
о недуге, ее разъедающем, - непоправимость, неисцелимость свершившегося; но,
Господь мой, ежели Иов не произнес ничего неразумного о Боге (Иов 1, 22) в
своих преходящих бедствиях, не подобает и мне в моих духовных невзгодах
пенять Тебе. Ты запечатлел в душе нашей волю свою, но мы не следуем ей;
вложил в нас свой голос - но мы не внемлем ему. Мы болтаем, лицемерим,
опиваемся вином, забываемся сном - лишь бы не слышать его; и пробудившись,
не говорим вместе с Иаковом: истинно Господь присутствует на месте сем; а я
не знал (Быт. 28, 16); и хотя мы могли бы знать эту волю, этот голос, мы не